ХОРОШЕЕ ОТНОШЕНИЕ К ЛОШАДЯМ
Юлия Блисковская
«...Все мы немножко лошади,
Каждый из нас по-своему лошадь».
В. Маяковский
«Хорошее отношение к лошадям»
«Еврейские газеты везде одинаковы. Ты звонишь и просишь позвать кого-нибудь, они просят подождать у телефона, но ничего не происходит – про тебя забыли». Это фраза из романа Башевиса Зингера «Мешуга».
Примерно такими же словами приветствовал Эдуард Мордухович журналистов «ЕС» при встрече-знакомстве на Московском ипподроме.
Эдуард Мордухович с чемпионом Орловского дерби Бересклетом
Мордухович готов говорить о лошадях, лошадях и снова о лошадях часами, а потом о скачках, заездах, жокеях и снова о лошадях. На наши осторожные попытки направить разговор в другое (не менее интересное, на наш безлошадный взгляд) русло он энергично, с мягким харьковско-еврейским акцентом, отвечал: «Я не понимаю, зачем об этом нужно писать в газете, это неинтересно, про меня неинтересно. А вот у меня есть лошадь, которую зовут Мешуга».
Дед «главного лошадника Москвы» был возчиком в Стародубе Черниговской губернии, потом стал разводить молодняк. Семья со временем перебралась в Харьков. Брат и дядя Эдуарда были наездниками на Харьковском ипподроме, да и наш герой попал на ипподром лет в пять, можно сказать, вырос на ипподроме. Так что «лошадиная болезнь» у него серьезная, давнишняя и, разумеется, неизлечимая.
Сейчас, в пору увлечения нашей политической и бизнес-элиты «конной модой», благодаря репортажам со светски-лошадных тусовок в СМИ и картинкам в Интернете можно представить себе, что такое ипподромы, скачки, аукционы лошадей, ставки и выигрыши. «В советское время ипподром, – говорит Эдуард Мордухович, – был единственным местом, где ты мог поставить рубль, а получить десять. Единственное место, где собирались разные отрицательные персонажи. Среди них было немало евреев, встречались артисты, адвокаты. Инженеры и рабочие заводов на ипподром не ходили. Это было отрицательное место. И в Москве тоже». Редактор «ЕС» не преминул заметить: «Я не ходил». – «Ну конечно. Я понял сразу, что это не ваша история».
В 70-е годы Эдуард Исаакович после окончания факультета иностранных языков Харьковского университета перебрался в Москву и стал работать референтом в Интуристе. (Владеет английским и немецким языками.) «Я первый в своей семье, кто поступил в институт. Мои родители были люди без образования. А я всегда хотел учиться. И поступил в университет, потому что сдал все на одни пятерки».
Переехав в Москву, разумеется, стал ходить на ипподром. Ходил в конюшню Пупко – «единственного нормального еврейского наездника». (Оба сына Пупко работают сейчас у Мордуховича наездниками на Московском ипподроме.)
Надо сказать, что наша дотошность и некоторое пренебрежение корректностью все же помогли выяснить, что «лошадиная» страсть самого серьезного коневладельца России основная, но не единственная.
Он собиратель живописи. Интересует его главным образом русская художница Мария Васильева, уехавшая в 1907 году в Париж.
В 1910 году Васильева основала в Париже Русскую академию, более известную как «Академия Васильевой».
В мастерской Васильевой на авеню дю Мэн в эпоху расцвета художественного Монпарнаса бывали Пикассо, Брак, Модильяни, Сутин, Цадкин, Макс Жакоб и Матисс, чьей ученицей она была. Фернан Леже дважды выступал в Русской академии с докладами «о современном искусстве». Говорят, что знаменитый русский коллекционер живописи Щукин начал покупать работы Матисса после того как Васильева написала о нем статью в журнале «Золотое руно». Щукин заказал Матиссу несколько картин для своего московского дома, одна из них – «Танец» – находится сегодня в Эрмитаже.
Мария Васильева посещала студию Матисса на бульваре Инвалидов, выставлялась на Парижских осенних салонах. До 1914 года много путешествовала, возвращалась в Россию. В начале первой мировой войны была медсестрой во французском Красном Кресте.
В этот же период, когда многие художники в Париже лишились доходов, Васильева основала в своей мастерской столовую, обед там стоил менее 65 сантимов, 75 – с вином.
Сегодня начатое Марией Васильевой дело помощи бедствующим художникам продолжает французская ассоциация Imma-nence, которая в помещении мастерской на авеню дю Мэн устраивает распродажи.
Выставки работ Васильевой (стиль которой искусствоведы относят к кубизму) проходили в Лондоне, Нью-Йорке. С 1924 года она работает для театра, выполняя эскизы декораций и костюмов. После лондонской выставки 1930 года она переезжает на юг Франции. В Париж Васильева вернется только после второй мировой войны. Однако довоенная популярность уже была для художницы потеряна – в послевоенные годы будет организовано лишь несколько ее выставок, она переселяется в дом для престарелых художников в Ножан-сюр-Марн, неподалеку от Парижа. После смерти Васильевой в 1957 году друзья организуют выставку-ретроспективу ее работ.
Наибольшую известность сегодня имеют портреты, выполненные Марией Васильевой, в частности ее друзей – художников и поэтов, участников шумных вечеринок в ее студии.
Немногочисленные биографы Васильевой описывают живописные подробности этих вечеринок, собиравших весь цвет тогдашней парижской артистической жизни. В 1917 году Мария и Макс Жакоб устраивают в мастерской Васильевой вечер в честь Жоржа Брака, который только что вернулся с войны (он получил ранение и был демобилизован). Модильяни, явившийся на вечер без приглашения, застал свою бывшую подругу писательницу Беатрис Хастингс в компании с новым возлюбленным, Альфредо Пина. Модильяни устроил ссору, и Пина вытащил пистолет. Васильева тогда выставила Модильяни за дверь, но сцену зарисовала. Остались и другие ее зарисовки тех вечеринок – менее драматических.
Картины Марии Васильевой находятся во многих музеях мира.
«Я шел по Парижу, – рассказал Эдуард Мордухович, – и увидел картину Васильевой. Она была выставлена в галерее Попова. Ее работы никто не покупал. Она никому не была интересна. Живопись ее простая, но талантливая. Есть в ней шизофрения. – И обращаясь ко мне: – Знаешь, кто такой Жан Кокто? Молодец. Грамотная». (Люблю, когда меня хвалят.) Сейчас у Мордуховича самая большая коллекция работ Васильевой. И, добавляет он, большая коллекция старинных европейских автомобилей.
Ныне время бизнеса, серьезного бизнеса, для все еще полного сил Эдуарда Исааковича – в прошлом. Остался, однако, Эдуард Мордухович председателем совета директоров компании «Инфотел» – универсального оператора связи, работающего на рынке телекоммуникационных услуг с 1992 года. C 1999 года «Инфотел» входит в состав международной телекоммуникационной группы AuroratelNET, объединяющей операторов Европы и России, имеющей свои телекоммуникационные площадки в разных странах, с точками присутствия в крупных городах России, США, странах СНГ, Европы, странах Латинской Америки и Азии.
А лошадей сейчас у Эдуарда Мордуховича около 250. Его лошади стоят в конюшнях всех ипподромов мира. Из них 150 – в России. Первых своих лошадей Эдуард купил пятнадцать лет назад во Франции и в Испании: «Я никогда не покупал по одной. Я сразу купил пять». – И обращаясь к одному из своих помощников: «Саша, принеси, покажи фотографии, нет-нет, не эти». – Не выдерживает, вскакивает, быстро находит нужные фотографии и приносит. Показывает удивительно красивых лошадей. Он всегда покупает лошадей одной породы – чистокровных английских. Разводить потомков лошадей-чемпионов не любит – не готов долго ждать, считает, что нет у него на это времени. Беременность лошади протекает одиннадцать месяцев. Выступать на скачках можно начиная с двухлетнего возраста, с трех лет можно участвовать в дерби, а возраст лошадиного расцвета – четыре года. То есть четыре-пять лет надо ждать скакуна. Предпочитает молодых дорогих лошадей покупать.
Жеребец Эдуарда Мордуховича Терс (назван по имени сибирской реки) был куплен на аукционе в Ирландии. Терс взял Гран-при радио «Монте-Карло» и выиграл Кубок президента РФ в Ростове-на-Дону в 2007 году.
Мордухович посылает агентов, тренеров, ветеринаров, которые лошадей смотрят и выносят вердикт. Причем лошадям делают рентген, осмотром одних лишь зубов, очевидно, не довольствуясь. «Осмотром зубов обходились при покупке лошади на рынке в Стародубе, – шутит Эдуард Исаакович. – В решении о приобретении лошади большую роль играет количество выпитого алкоголя. Все люди в «конном мире» – пьяницы. Я тоже, к сожалению. За 40 последних лет (Эдуарду Мордуховичу на днях исполнилось 61) не было ни одного дня, когда бы я не выпил. – И обращаясь к редактору «ЕС»: – Вы тоже можете начать. Это никогда не поздно». Надо сказать, что на законченного пьяницу Мордухович совсем не похож. Сильный, подвижный и энергичный, четко знающий, о чем он говорить хочет (о лошадях, конечно) и о чем не хочет (обо всем остальном), с хорошим чувством юмора, производит впечатление человека разностороннего и незашоренного.
Век скаковой лошади пять-шесть лет. А что же происходит с лошадью «на пенсии»? «Кобыла дает потомство, жеребец-чемпион дает потомство, а жеребец средний идет катать детей или кто-то его содержит, как пенсионера, – рассказывает Эдуард Исаакович. – Судьба лошади меня всегда интересует. Я не бросил ни одну. В Краснодарском крае в табунах и в Кабардино-Балкарском заводе есть мои лошади, я плачу за их содержание. Лошади – это хобби, это страсть, но ни в коем случае не бизнес, это всегда потерянные деньги. Это donation. Все мои средства уходят на лошадей. Моя семья от этого страдает».
Эдуард Мордухович создал Благотворительный фонд развития коневодства. Основной задачей фонда является развитие российского коневодства, возрождение его былых традиций и престижа. На средства фонда содержатся лошади-инвалиды, Мордухович помогает лечиться жокеям, которые были травмированы на скачках, помогает их детям в Ростове, Краснодаре.
Макс Жакоб, Мария Васильева, Анри-Пьер Рош (в военной форме), Ортис де Сарате и Пабло Пикассо перед кафе «Ротонда».
Снимок Жана Кокто. Париж, 1916 г.
На сайте московского «Жокей Клаб Рейсинг» (JCR), директор которого Эдуард Мордухович, говорится, что основной идеей развития клуба «является привлечение частных средств и средств благотворительных фондов для приобретения лучших представителей скаковых пород для участия в крупнейших скачках на территории РФ и за рубежом.
Создание собственной российской команды и успешные выступления лошадей ее конюшни в России, Европе и Америке помимо роста интереса к конному спорту в России позволяет JCR не только успешно выступать на крупнейших мировых соревнованиях, но и успешно проводить собственную селекционную работу с целью выведения лучших представителей каждой породы».
О благотворительной деятельности, к лошадям не относящейся, Эдуард Исаакович рассказывать не хотел. «Об этом давайте не будем, не будем, ребята, давайте о ло...» Но все же удалось узнать, что в Майами есть еврейский детский сад, построенный не без его участия. «Я поддерживаю русскоязычную общину в Майами. Там есть раввин из Москвы – Александр Калер, очень хороший парень».
Когда разговор зашел о праздниках в московской еврейской общине, о приглашении на Хануку, Эдуард Исаакович заметил: «Меня приглашают в какую-то «виповскую» зону. Мне, кстати, непонятно, что это за зона VIP в синагоге. Не должно такого быть. Ведь Б-г не делил никого». А на вопрос, мол, как же быть с VIP-зонами на ипподромах, ответил: «Ипподром не имеет к Б-гу и к евреям никакого отношения. На ипподромах так было и 300 лет назад. У коневладельцев есть свои ложи. У меня в Майами тоже арендована ложа на год. Но в синагоге?!»
В Московском еврейском общинном центре в Марьиной роще висит красивая табличка, на которой фамилия Эдуарда Исааковича четко обозначена. Так что о благотворительности можно не говорить, о ней можно прочитать.
Эдуард Мордухович – самый серьезный коневладелец в России. Его чистокровные английские принимали участие в престижных международных турнирах – Ирландское дерби, Ascot, Art de Triumph. На аукционе Sotheby's он приобрел форму для скачек – бордовую куртку с двумя синими полосками на рукавах. И зарегистрировал во Всемирной ассоциации коневладельцев право выступать в этих цветах. Так что, если поедете на Ирландское дерби, ну, или, в крайнем, отправитесь на Art de Triumph, то издалека заметите жокея, одетого в эту красивую форму. А еще там велика вероятность встретить человека с волшебной тростью. Ее набалдашник – голова обезьяны работы Фаберже. Стоит потереть набалдашник – и выигрываешь скачки. Зовут человека Эдуард Мордухович.
Скачки и аукционы – уникальная возможность познакомиться, а порой даже войти в круг известных аристократов и самых богатых людей мира. Несколько лет назад Эдуард Мордухович подружился с миллиардером Алеком Вильденштейном, владельцем самой большой в мире коллекции импрессионистов, страстным лошадником. Их лошадей выезжал один тренер – Ричард Гибсон. Завязались тесные контакты с немецкими банкирами – бароном фон Ульмахом и Хельмутом фон Финком, с Френом Штронахом, японским бизнесменом Йошидой.
Чистокровных жеребцов Эдуарда Исааковича выезжали в Англии, Франции, Майами (штат Флорида). Им трудно привыкнуть к нашему грунту. Например, обладатель прекрасной родословной рыжий Берландер на одном из дерби в Москве повредил ногу. «На хорошую дорожку нужны сотни тысяч долларов. Здесь мои лошади ломают ноги», – переживает Мордухович. Да, дорожки на ипподромах – как и по всей стране.
У одной из лучших лошадей Мордуховича странное имя – Мешуга. Жеребец Мешуга никогда не был в России. Он участвует в скачках за границей. И побеждает. На Швейцарском дерби в июне 2007 года Мешуга занял первое место.
«Мешуга» (ме-шуг'-а) значит «сумасшедший», «помешанный», «потерявший разум». Роман Исаака Башевиса Зингера, который именно так и называется, Эдуард решил непременно экранизировать, буквально загорелся этой идеей. Ну, а для начала дал такое имя перспективной лошади.
Почему пришло решение экранизировать роман Зингера, главный герой которого писатель Аарон Грейдингер говорит: «Мои описания секса или жизни уголовного мира вызывали протесты раввинов и лидеров еврейских общин, которые утверждали, что я подливаю масла в огонь антисемитизма, смущаю и бесчещу жертв Гитлера. Зачем нужно миру неевреев знать о еврейских ворах, мошенниках, сутенерах, проститутках, когда все они уже замучены? Почему бы вместо этого не писать о правоверных евреях, раввинах, хасидах, школярах, набожных женщинах, целомудренных девицах?» Действительно, почему? Почему надо экранизировать Башевиса Зингера и снова говорить о Холокосте? Можно красивую ленту снять о лошадях и скачках.
Зная ответ, Эдуард Мордухович подписал контракт на экранизацию романа, приобрел все права. Режиссер и сценарист – Фил Кауфман. В качестве консультантов, возможно, будут приглашены Роман Полански и Клод Лелюш. Пока фильм, бюджет которого $ 25-35 млн, находится на сценарной стадии. Но уже в марте состоится кастинг актеров. Сопродюсером Мордуховича выступит Михаил Фридман из «Альфа-групп».
Читая роман «Мешуга», невольно убеждаешься, что не только еврейские газеты везде одинаковы, но и их читатели очень похожи:
«...Коммунист, который разочаровался в России и искал новой интерпретации марксизма; женщина, трижды пытавшаяся покончить жизнь самоубийством; обманутый мужчина, искавший утешения в алкоголе и наркотиках; молодой человек, сведенный с ума лучами, которые направляли на него враги; девушка, которая искала путь к Г-споду и к обновлению еврейства. Я уверял их всех, что не могу помочь им. Я сам потерял душу. Но они решили, что только я могу спасти их, и цеплялись за меня и за слова утешения. Они вырезали отрывки из моих статей и подчеркивали слова. Иногда они осыпали меня незаслуженными похвалами; в других случаях обрушивали на мою голову самую горькую критику. И все они строчили мне длинные письма.
...Появились и клеветники. Не было конца жалобам: я слишком пессимистичен, слишком суеверен, слишком скептически отношусь к прогрессу человечества, недостаточно предан идеям социализма, сионизма, американизма, борьбы против антисемитизма, деятельности идишистов, проблемам прав женщин. Некоторые критики выражали недовольство тем, что я увлекаюсь тонкостями фольклора в то время, как на моих глазах возникло еврейское государство. Они обвиняли меня в том, что я тащу читателя назад, в темное средневековье. Ну, а почему такой интерес к сексу? Секс не в традициях идишистской литературы».
Роман «Мешуга» заканчивается таким разговором:
«Если у нас будет ребенок, мы назовем его Максом.
– Не будет никаких детей, – сказал я.
– Почему нет? – спросила она.
– Мы с тобой похожи на мулов, – ответил я, – последние в поколении». Эдуард Мордухович советует сценаристу не включать этот диалог в сценарий будущего фильма.
Было принято считать, что в Голливуде любят happy end. Думаю, его многие любят. Особенно на него всегда надеются евреи.
«ЕВРЕЙСКОЕ СЛОВО», №1 (371), 2008 г.
http://www.e-slovo.ru 
Отделяем так сказать...кто слитно, а кто раздельно! 
Красотища ! 
во тебе весело живется! без мужа-то 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума