Отправлено: 25.08.12 18:35. Заголовок: "Джигит рождается в седле". Р.Илялов

отрывки из документальной повести Рамзи Илялова о людях конезаводов Татарии, которые выращивают рысаков.
В центре повествования наездник, зоотехник Завдат Хабибуллин

Казань, Татарское кн. издат-во, 1982

 Отправлено: 25.08.12 18:37. Заголовок: Лётчики - конелюбы ..

Лётчики - конелюбы

Над беговой дорожкой часто пролетали учебно-тренировочные самолёты Чистопольского аэроклуба. Иногда настолько низко, что их распростёртые крылья на какой то миг накрывали чёрной тенью проезжаемых лошадей. Некоторые из них пугливо шарахались в сторону даже при встрече с полуторатонным «газиком», а тут такое наваждение сверху совсем выбивало их из колеи. Лошади от неожиданности не знали, куда деваться. Сначала они слегка приседали на все четыре ноги — поза для лошади необычная, затем мчались, как одержимые, куда глаза глядят. При такой неуправляемой скачке большого труда стоило ездокам удержаться в седле.
— Опять тарахтели небо коптят! — сердился дед Евстафий каждый раз, когда рокот низко летящих машин раскидывал по кругу обезумевших от страха коней. Но однажды старый конюх сам был напуган больше лошадей.
По беговой дорожке проезжали каурого жеребца, отличавшегося скверным характером, способного на любые неожиданные поступки. Раз, например, в заезде он преспокойно закинулся на полевую бровку дорожки и, невзирая на настойчивые понукания ездока, отправился к себе на конюшню. Так вот только каурый размашистой рысью сделал полкруга, над полем почти на бреющем протарахтел У-2. Жеребец с испуга уселся на зад, по-кошачьи подогнув задние ноги. Седок сполз по наклонной конской спине на землю.
— А, батюшки, совсем рехнулся коняга! На заду сидит! — вскричал пораженный дед. Словно устыдившись несуразной для лошади позы, каурый резко взвился ввысь. После «длинной свечи» жеребец дал такого страшного «козла», что окажись на его спине седок, он бы, наверно, взлетел вверх, как футбольный мяч. Затем принял в резвейший галоп, сломя голову промчав полкруга, скрылся в конюшне.
— Чистое наказание с этими тарахтелками, ну, прямо в испуг вгоняют лошадей — хоть не выпускай из конюшен, — ругался обескураженный конюх, направляясь за беглецом.
Как-то рано поутру у ворот государственной заводской конюшни появился хромой старик, ведя в-поводу крупного серого жеребца в яблоках.
- Это кто ж такой будет? — насмешливо справился дед Евстафий, критическим взглядом окинув пришельца.
— А это, паря, Тайфун будет — вот кто,— задиристо ответил хромой, задетый насмешкой конюха.
— Тайфу-ун! — еще больше обнажил дед Евстафий изъеденные, прокопченные махрой зубы. — Тот, почитай, двести верст за час пробежит. А на твоем водовозе двадцать сделаешь — хорошо.
— Это водовоз? Сам ты водовоз! — вконец расстроился хромой старик, тоже, по-видимому, конюх, — Рысак это! Понял? Прызы брал! Понял?
— Брать-то он, может, и брал, да только где и с кем — вот в чем вопрос, — философски заметил дед Евстафий.— Он еще, глядишь, и сейчас возьмет приз на рабочей конюшне, в компании таких же калек.
Неизвестно, чем бы кончился профессиональный диспут двух конюхов, не появись около Петр Федорович.
— 0 чем спор, добры молодцы? Чей же этот красавец? — решил подсластить пилюлю главный зоотехник, заметив расстроенный вид гостя и догадываясь о причине его нерасположения духа.
— А этот красавец, слышь-ка, наш будет,— оживился хромой.— Наш, выходит, красавец-то.
— Вы-то, батюшка, сами кто будете? — продолжал насмехаться дед Евстафий.— Не иначе, значится, как бугор на ровном месте.
— Да погоди ты, репей, дай с человеком потолковать,— сердито отмахнулся гость от назойливого старика.— Аэроклубовские мы, слышь-ка, аэроклубовские, выходит, будем.
— А-а, ну тогда заходите. Ваш начальник меня просил посмотреть жеребца,— пригласил начкон утренних визитеров.
— С того самого вредного заведения, значится, что коней наших пугает! — взъярился дед Евстафий.— Да я б ваших кляч к воротам на версту не подпускал!
— Сам ты кляча, слышь-ка! Бодливой корове бог рогов не дает,— не остался в долгу провожатый жеребца, исчезая с ним в воротах.
...

 Отправлено: 26.08.12 08:08. Заголовок: здорово :sm36: продо..

здорово продолжения

 Отправлено: 26.08.12 10:59. Заголовок: ... Начкон вызвал ве..

...
Начкон вызвал ветврача.
— Принимай, доктор, пациента.
Пожилой ветеринар, души не чаявший в животных, был нетороплив и внимателен.
Тщательно осмотрев пациента, он многозначительно изрек;
— М-да.
Даже не знавший доктора хромой старик догадался по интонации его голоса: подопечный жеребец больше на «прыз» не побежит. Дед Евстафий, конечно, здорово сгустил краски от неприязни: серый пациент далеко еще не был клячей, но это, разумеется, был и не рысак в ипподромном понимании слова.
— Курбочка. Исплек,— коротко поставил диагноз ветеринар.— Поврачуем. Через недельку придешь.
Дед Кузьма, которого аэроклубники звали дядя Кузя, вернулся с русско-японской войны с укороченной ногой и всю жизнь проходил в «барабузах». «Барабуз» (от татарского слова барабыз — «поехали») — накрытые в задней части рогожей розвальни для перевозки пассажиров. Потому он и аэроклубных лошадей прозвал на японский манер: Тайфун, Самурай. Последний был тихоходным мерином. Зато Тайфуна дядя Кузя считал рысаком небывалой резвости. И не мудрено: всю жизнь проездил на тихоходах с крейсерской скоростью в шесть-семь километров. Чуть что случалось с конягой, дядя Кузя продавал его татарам на мясо, а сам покупал нового тихохода. С того, он и не знал ни о каких лошадиных болезнях. Зато хорошо был знаком с конскими недугами дед Евстафий.
Диагноз Тайфуну он поставил еще у ворот, но не стал распространяться вслух: не любил слишком явно вторгаться в дела дипломированных специалистов.
— На то конские доктора есть. А я чёловек темный,— скромно отстранялся старик, когда слишком досаждали ему знакомые просьбами «поврачевать» их лошадей.
Курбы — утолщения (припухлости) на ногах, мешающие лошади развивать большую скорость. Ветврач обнаружил у Тайфуна курбу на левой задней по скаковому суставу. Исплек же — простонародное выражение вывиха у лошади плечелопаточного сустава.
Дядя Кузя ушел довольный в надежде, что за неделю жеребец будет приведен «конским доктором» в полную норму. Между тем припухлости (курбы) в ногах никаким лечениям не поддавались. И ветврач в обещанный срок намеревался лишь водворить на место вывихнутую плечевую кость.
За жеребцом явился не конюх дядя Кузя, а сам начальник аэроклуба Александр Леонтьевич Кармин в сопровождении двух курсантов. К великому удивлению Завдата, дед Евстафий радостно распростер объятия начальнику «вредного заведения, что коней путает».
— Саня! Ты ли это, голубчик?
— Дядя Евстафий! Вот так встреча!
Начальник аэроклуба знавал старого конюха еще с тех времен, когда тот назывался не дедом, а только Дядей. А сам он в ту пору был всего лишь одиннадцатилетним Саней, погодком Завдату. Правда, числился он бойцом хозроты первого сибирского полка и носил на ремне личное оружие — браунинг второй номер в маленькой-кобуре. Там же проходил военную службу дядя Евстафий. Первый не попал в строевое подразделение по малости лет — был зачислен воспитанником полка, второму же — дяде Евстафию в ту пору пошел сорок третий годок, и он в лихие кавалеристы уже не годился, поэтому определили его ездовым пароконной повозки. Друзья-однополчане задымили папиросами «Казбек», коробку которых раскрыл 'начальник аэроклуба.
— А помнишь, Саня, как твой старшой Сысоич честил грамотея за неумение лошадь запрягатъ? — от души хохочет дед Евстафий.
Еще бы Кармину не помнить красного казака Сысоича, под началом которого он состоял в обозе. За классовое упрямство сибирский казак получил в «награду» вражескую пулю в правую икру, после чего ему пришлось пересаживаться из седла в телегу. А «грамотеем» он обзывал разжалованного из штабных писарей ездового Кобылкина, в прошлом семинариста. Как-то, будучи в глубоком похмелье, писарь выпил бутылку чернил, чем заставил штаб два дня вести всю переписку карандашами. Выпивоха посинел, но выжил. Желудок, насквозь проспиртованный, выдержал непривычный напиток. Молоком отходили. Потом наказали.
Опальный писарь никогда дел с лошадьми не имел, не знал, с какой стороны к ним подойти и как в оглобли заводить. Доверили ему лишь одноконную телегу, хотя Кобылкин уже месяц ходил в ездовых, запрягать так и не научился.
...

 Отправлено: 27.08.12 09:50. Заголовок: .... — А, между проч..

....
— А, между прочим, фамилия твоя конская, и по всем данным тебе, чернильная душа, в конюхах ходить, — гневался бывалый казак, с полчаса понаблюдав за немыслимыми манипуляциями «грамотея» возле коня и телеги.
— За что, спрашиваю, животину мучает? За что? — приступал Сысоич к командиру хозроты.— Порубаю я, этого грамотея, видит бог.— Сысоич досадливо отмахивался и уходил, бормоча ругательства, отходил от собеседника, когда тот начинал грозить ему «револьвертом», Комроты, состарившийся на ямской гоньбе и полуслепой, не то, что в человека, в корову в трех шагах попасть не мог из своего «револьверта». Но, как профессиональный лошадник, был незаменим в хозроте. Вот с тех самых пор Александр Леонтьевич и пристрастился к коням. Был шофером, выучился на летчика, начальником аэроклуба стал, а к лошадям его по-прежнему тянет. Не будь рядом двух курсантов, он непременно выпросил бы у бывшего однополчанина лошадь с седлом и с удовольствием проехался по беговой дорожке. Зато спутники Кармина десятиклассники Анатолий Калашников и Борис Чекин, которые без отрыва от школы обучалась в аэроклубе, без всякого стеснения прицепились к старику с просьбой разрешить им поездить верхом.
— Дай им какого-нибудь водовоза, пусть потешатся, — понимающе улыбнулся начальник. — А то наш Тайфун под седлом ходить не приучен, сбросит еще, покалечит мне будущих летчиков.
— Рад бы, Санек, да прав таких не имею. Коли я твоих хлопцев на чистокровных посажу, старшой Степан меня повесит. Разве что Завдатка подсобит своим мерином? Парни умоляюще воззрились на мальчика.
— Можно будет, — благосклонно согласился тот и отправился на рабочую конюшню, где не обремененные повседневными заботами лошади порой задарма проедали корм. В тот день у Булана как раз выдался «выходной», и когда в денник вошел Завдат, он скучающе перемалывал овес. Юного друга мерин встретил радостным ржанием и охотно подставился под седло. Но за луку взялся посторонний, он недовольно косился на незнакомого седока и капризно закрутился на месте.
— Стоять, Булан,— успокоительно похлопал друга по холке юный конюх. Манеру упрямо крутиться под новым всадником мерин, видимо, перенял у скакунов.
Курсанты обрадовались возможности проехаться по беговой дорожке верхом. Завдату льстило, что будущие летчики безропотно выполняли его советы, как обращаться с конем. Мальчик, наверно, возгордился бы еще больше, знай он наперед, что наставляет правилам верховой езды будущих летчиков-штурмовиков, которые на фронтах Великой Отечественной войны довоюются до кавалеров «Золотых Звезд». Да и сам начальник аэроклуба немало отличился во фронтовом небе; сбил 32 вражеских самолета, 18 — лично, 14 — в групповом бою. Последнего «мессера» истребитель распотрошил тараном на пылающей «аэрокобре» и сам, весь израненный, с трудом выбросился на парашюте,
— А пошто не явился твой вредный старикан? — полюбопытствовал дед Евстафий.
— Какой старикан? — не сразу догадался летчик.
— Да конюх хромой — кто же еще!
— А-а, вон ты про кого, — засмеялся Кармин.— И не вредный оп вовсе. С чего ты взял? А знаешь: дядя Кузя ведь у нас тоже летчик,
— Так уж и летчик — козел хромой,— старик презрительно скривил губы.
— А вот послушай, что с ним недавно стряслось.
И пока будущие Герои Советского Союза под присмотром Завдата осваивали премудрости держаться в седле, начальник аэроклуба поведал бывшему однополчанину о том, как конюха дядю Кузю неудержимо потянуло в небо и как старик ухитрился попасть в учебный самолет в тот момент, когда ему никак не полагалось там быть — при самостоятельных тренировочных полетах.
Курсанты, завтрашние пилоты, выруливали на старт, В задних кабинах для создания равновесия лежали мешки с песком. И только в одном самолете вместо неодушевленного дополнительного груза затаился сивоусый «заяц».
Курсант Веденяпин пристегнулся ремнями и ждал своей очереди на вылет.
...

 Отправлено: 27.08.12 10:05. Заголовок: ... — Коська! А, Кос..

...
— Коська! А, Кось! — услышал он сдавленный шепот за спиной. Вздрогнув от неожиданности, обернулся и обомлел. Из второй кабины осторожно выставилась самодовольно ухмыляющаяся физиономия дяди Кузи,
— Дед! Какой черт тебя занес сюда? — растерялся парень,
— Пошто черт? Собственные ноги, чать,— спокойно поправил старик.
— Слезай скорей! Увидят — худо будет.
— То есть как это так «слезай»? Я сюда, паря, не затем влез с кривой ногой, чтобы, слышь-кэ, слезать беспричинно,— не сдавался дядя Кузя.— Ты лучше пособи мне мешок скинуть.
— Да не положено, дед, пойми ты! Нельзя! — взмолился курсант, сбитый с толку настырным конюхом.
— Как это то есть так нельзя? Мешок с песком катать туда-сюда нельзя, а рабочего человека, стал быть, нельзя,— пустился в рассуждения дядя Кузя. — А на Тайфуне гонять до взмыленности скотины положено? - Я тебе, паря, ни слова поперек не сказал. Катайся на здоровье. И ты мне, слышь-ка, не встревай супротив.
Так, приговаривая и кряхтя, старик перекинул через борт кабины пятипудовый мешок. Груз глухо плюхнулся на траву у фюзеляжа.
— Вот и слава богу,— облегченно вздохнул дед, щелкая пристяжными ремнями, Знать, дотошно изучил всю механику подготовки к полету.— Привязался. Теперь не вывалюсь, сколь хошь кувыркайся в небесах. Да ты, Коська, не бойся. Не оборачивайся, слышь-ка, сюда. Ничего не видел и баста, Сам за все в ответе.
Что оставалось делать бедному Веденяпину? Тем более коварный дед намекнул про одолжение, которое он делал курсанту — любителю покататься на рысаке.
Стартовали благополучно, но в воздухе старик не выдержал и от восторга наполовину высунулся из кабины.
— Это еще что за фокусы? Откуда пассажир у Веденяпина?! — грозно загремел инструктор Карпов, он же начальник полетов. Все вокруг ахнули.
— Так это же дядя Кузя!— восторженно взвязгнул совсем юный моторист Гарцуев.— То-то он все у самолета крутился. Вот потеха! На небеси деда вознес Веденяпа!
— Как бы кое-кому потеха слезами не обернулась!
Почему посторонний у машин оказался? — прикрикнул на него Карпов,
— Какой же дядя Кузя посторонний?— искренне удивился Гарцуев. Карпов безнадежно махнул рукой.
— Детский сад!
Когда веденяпинская машина вернулась из зоны пилотирования, из второй кабины, как ни в чем не бывало, вылез сияющий конюх. Он выглядел именинником. Инструктор Карпов, забыли разносить провинившегося курсанта, удивленно уставился на деда.
— Цел и невредим? И не укачало?
— А что мне сделается? — в свою очередь удивился дядя Кузя. — Так кишки, паря, на моем ямщицком веку побольше натрясло по ухабам и колдобинам.
— Вот он у нас какой отважный — дядя Кузя, а ты говоришь вредный, — закончил свой рассказ Кармин.
— Гляди ж ты! — удивленно выдавил дед Евстафий и, похоже, проникся к недавнему недругу симпатией, значит, и нас с Завдаткой прокатишь по воздуху.
— Обязательно прокачу. У летчиков давняя дружба с лошадниками. И знаешь почему? Первые самолеты гнездились на ипподромах, где идеальная площадка для взлетов и посадок.
— Да ну! — еще более удивился старый конюх.
— Вот тебе и «да ну». С того почти все летчики души не чаят в лошадях. Ну, а лошадники, как показал пример дяди Кузи, всей душой тянутся в небо.
Обещание Александр Леонтьевич сдержал. Выбрав менее загруженный день, поочередно пролетел на своем У-2 со стариком и мальчиком вдоль Камы до Бреста и обратно.
С тех пор дед Евстафий переменил свое отношение к аэроклубникам и не называл их «вредным заведением, что лошадей пугает». И те, учтя критику в свой адрес, перестали летать над беговой дорожкой.

 Отправлено: 27.08.12 22:21. Заголовок: Эстафета конников Вы..

Эстафета конников

Выступая летом на Казанском ипподроме, остальное время года Завдат продолжал трудиться в Теньковском районном тренпункте в Красновидово. Прежде он выезжал рысистых жеребят в Чистопольском и Куйбышевском районах. Работы было много, а искусственно созданный беговой круг годился для тренинга лишь летом, как раз в то время, когда тренер отлучался для участия в ипподромных испытаниях. Поэтому наездник старался полнее воспользоваться каждым погожим днем осенью и весной.
Штат тренпункта состоял всего из трех человек: наездника и двух конюхов. Но в помощниках у него недостатка не было. Красновидовские школьники гуртом валили после уроков к тренконюшням. А те, что учились во вторую смену, приходили сюда с утра, до занятий в школе. «Конмальчиков» оказывалось настолько много, что Завдат составлял график очередности их посещения тренпункта по дням и часам. Мальчики, конечно, норовили являться к лошадям и в прочие дни или пытались задержаться возле них сверх предусмотренного времени.
— А ну, кыш домой! Не то папки с мамками за уши отдерут за двойки! — смеясь, тыкали их конюха.
Один из конюхов — Владимир Сарафанов, сам только год назад окончил Красновидовскую школу.
— Да мы сделали уж уроки — пробовали отговориться ребята.
— Нехорошо врать, — обрывал их наездник. — Пришли сюда прямо со школы с портфелями н сумками. Когда же вы успели сделать уроки?
Те смущенно замолкали. Завдат добивался от школьников неукоснительного соблюдения графика. Но не ограничивал количество посетителей. Ведь в тренпункте учащиеся с пользой проводили досуг, проникались любовью к животным и, главное, среди них в работе с лошадьми выявлялись будущие коневоды.
— А мне мамка не велит сюда ходить, — призналась однажды девчушка с белокурыми вихрами. — Не девчачье, говорит, это дело.
— Я поговорю с ней,— пообещал Завдат. Он сдержал свое слово, встретился с матерью девчушки, рассказал ей о спортивных успехах женщин-наездниц, убедил не препятствовать детским увлечениям дочери. И вихрастая блондинка наравне с мальчиками с удовольствием помогала конюхам выхаживать жеребят, с радостным волнением садилась в запряженную рысаком коляску для шаговой и троттовой работы.
Повышенное внимание проявлял наездник к тем немногим старшеклассникам, которые продолжали аккуратно посещать тренпункт. На них он возлагал серьезные надежды в будущем. И не без оснований: в тех парнях он отмечал неослабевающий интерес к лошадям, который приобретал вполне профессиональные очертания. Им Завдат смело доверял заездку и выездку рысистого молодняка.
— Начинаем заездку жеребят,— объявляет тренер очередное задание помощникам. Хлопцы хоть и выросли в селе, среди лошадей, а до близкого знакомства с тренпунктом не представляли по-настоящему, как заезжаются-выезжаются рысистые лошади. Не менее их тренингом рысистого молодняка увлечен и юный конюх Владимир Сарафанов. И ребятам он достойный пример: не польстился на модные профессии технического века, в конюшню пришел работать, делом дедов занялся.
Еще год работал Хабибуллин в Красновидовском тренпункте рысистый молодняк, пока осенью 1957 гада не был зачислен наездником в штат Казанского ипподрома. Нет, не зря он провел шесть лет после окончания Хреновской школы наездников в тренпунктах Чистолольского, Куйбышевского и Теньковского районов — выездил для колхозов и совхозов свыше шести-десяти классных рысаков, на которых выиграл около трехсот первых призов. Одновременно, тренируя лошадей, умножал ряды коневодов, готовил в каждом пункте себе замену из конюшенного персонала и учащейся молодежи.
...

 Отправлено: 28.08.12 21:22. Заголовок: .... В Науровке спос..

....
В Науровке способным учеником Завдата оказался старый конюх Бударов, которого он величал дядей Васей, так и не узнав его отчества. Вторым не менее смышленым учеником наездника был Константин Яковлевич Епишин, конюх Чистопольской госконюшни, пожелавший без отрыва от дела повысить свою квалификацию.
— Вот ведь жизнь как обернулась, — удивлению делился он впечатлениями с начконом Соловьевым,— Давно ли еще сам мальчонкой перешагнул порог конюшня. И все-то ему в диковинку казалось на манеже, в денниках рысаков и скакунов-чистокровок, ко всему приглядывался с любопытством, про все выспрашивал у НЗС. Словом, в учениках у нас, старых конюхов, ходил. А теперь, поди ж ты, мастер выездки, всякую дурноезжую лошадь на правильный ход поставит, любого отбойного строптивца взнуздает и укротит. Есть чему поучиться у молодца и нам, старикам.
И выучились. Конюх Бударов сменил в тренпункте своего наставника наездника Хабибуллина. А конюх Епишин, переквалифицировавшийся в наездники, вернулся на новую должность к себе в госконюшню.
К величайшему конфузу ребят на Антоновском тренпункте Куйбышевского района лучше других преуспела на конюшне и беговой дорожке девчонка — выпускница местной школы Мария Титова, которая за два года работы здесь Завдата Хабибуллина прошла под его руководством полный курс индивидуального обученная от конюха до наездника. Она достойно заменила в беспокойной мужской должности своего учителя, а еще через год на сабантуе в райцентре в заезде рысистых лошадей утерла нос наездникам-мужчинам.
— А этой пичужке с конским хвостиком на затылке чего здесь надо? — пренебрежительно встретили они Машу, когда та в голубом наездническом камзоле и розовом шлеме выехала па сером в яблоках Перстеньке па проминку. В заезде рысаков участвовали двенадцать опытнейших наездников из конного завода и конеферм Куйбышевского района, а Маша Титова выступала под тринадцатым номером.
— Ба, девка в чертовой дюжине последним номером едет! — поразились болельщики. Но «пичужка» настроена была иначе.
— Но-о, милая! — услышали зрители звонкий женский голос, когда, опережая клубы серой пыли, показался серый в яблоках Перстенек, а за ним в качалке — голубой камзол и розовый шлем.
....

 Отправлено: 29.08.12 17:49. Заголовок: ... — Тринадцатый ве..

...
— Тринадцатый ведет бег! — раздалось разом, — Вот тебе и чертова дюжина! Ну и девка!
Большинство болельщиков сразу приняли сторону Марии Титовой, и голоса тех, кто поддерживал ее соперников, потонули в общем хоре ее сторонников. Некоторые, забыв в азарте, что на вожжах сидит девушка, подбадривающе кричали:
— Жми, джигит! Не поддавайся!
А «джигит» с копной волос, перетянутых на манер «конский хвост», и не думала поддаваться. Со старта она повела бег и всю дистанцию лидировала на сером в яблоках жеребце. За весь заезд хлыст ни разу не коснулся крупа Перстенька. Наездница им порой грациозно взмахивала, как дирижер палочкой, подкрепляя звонким голосом:
— Но-о, милая!
Под бурные восторги болелыциков серый в яблоках финишировал первым. Наездники оставшихся в побитом лоле рысаков удрученно разводили руками.
Еще не раз брали на сабантуях первые призы Мария Титова и Перстенек.
Ну, а в Красновидове наиболее близким помощником наездника тренпункта был Владимир Сарафанов, который два лета подряд сопровождал Завдата Хабибуллина на Казанский ипподром: первый раз — конюхом, второй — помощником наездника. На беговой сезон 1957 года они привезли в столицу республики группу кобылиц, среди которых повышенной резвостью отличались молодки — двух- и трехлетки Даль, Дружба, Бодрая, Кадриль.
— А мы-то думали: одна только Маша Титова питает слабость к кобыленкам,— посмеивались наездники.
— Смеется тот, кто смеется последним, — серьезно заметил Володя Сарафанов.
Да, не пришлось порадоваться зубоскалам. К удовольствию Завдата, его ученица Мария Титова на кобылицах не раз одолевала хваленых жеребцов. А воспитанницы Красновидовского тренпункта все как одна нашли победительницами на беговой дорожке. А на Дали, Дружбе, Бодрой и Кадрили по четыре-пять блестящих побед одержали Хабибуллин и его юный помощник Сарафанов.
— К следующему беговому сезону сам будешь готовить рысаков, — предупредил Завдат ученика. — Не переживай, летом на ипподроме опять будем вместе, чуть что пособлю.
Да, с осени в тренпункте Теньковского района оставался наездником Владимир Сарафанов. И он не подвел своего наставника. Знать, основательная вышла профессиональная выучка парня. Подготовленные им в Красновидовском тренпункте рысаки несколько лет подряд успешно выступали на призовой дорожке Казанского ипподрома. Затем Владимир Константинович Сарафанов принял здесь тренконюшню и стал штатным ипподромным наездником. И находились две конюшни, учителя и ученика, рядом. И хотя на беговой дорожке Хабибуллин и Сарафанов часто оказывались в положении соперников, сталкиваясь в острой спортивной борьбе, чувство взаимной выручки между ними осталось.

 Отправлено: 01.09.12 22:11. Заголовок: Непобедимая «венгерк..

Непобедимая «венгерка»

Беговую дорожку государственной заводской конюшни заменяет обширная ровная поляна на окраине Чистополя. Летом и ранней осенью большинство племенных жеребцов находятся еще в колхозах и совхозах зоны обслуживания. Зато в это время бывает много «гостей»: проходит тренинг колхозно-совхозный конский молодняк.
С раннего утра «гостевой» состав рысачат, и скаковые двухлетка, не достигшие еще ипподромного возраста, занимают загородную поляну. Заездка будущих рысаков начинается гораздо раньше скакунов. Тех седлают впервые полуторагодовалыми. Раньше нельзя: всадник может повредить неокрепший позвоночник. А легкая качалка на велосипедных колесах с подростком-ездоком и легкая сбруя вполне посильны для совсем юного жеребчика. Уже в десятимесячном или годовалом возрасте юных рысаков начинают приучать ходить в оглоблях.
На беговую дорожку выводят уже заезженного жеребенка, то есть приученного к сбруе, качалке или другому экипажу. В дальнейшем происходит выездка, то есть начальный период тренинга жеребенка, когда вырабатываются определенные аллюры, правильные движения на шагу и рыси. Выездка длится до двухлетнего возраста.
Заездка и выездка молодняка — дело сложное, требующее опытного воспитателя. От того, насколько правильно жеребенок будет трудиться в оглоблях, зависит вся его дальнейшая судьба. На беговой дорожке формируется рысак, возможно, даже будущий крэк — лучшая лошадь в заводе или в республике. А за вожжи держится подросток, ученик наездника: взрослого мужчину не посадишь в качалку, которую тянет физически неокрепший малыш. Разумеется, дело происходит под наблюдением тренера.
Управившись в денниках, Завдат спешит на поляну, где, красиво выбрасывая передние ноги, пробегают рысаки, которым скоро исполнится два года. У них уже выработался достаточно сильный отхлест задних ног. Но это еще не ипподромные бойцы: нет-нет, да собьются с ноги, часто заскакивают (переходят на галоп), резвость еще далеко не та. Не совсем уверенно ведут себя в упряжке жеребята-годовики: плохо слушаются или не вполне поймают ездока, то и дело сбиваются и меняют ногу, капризничают, съезжают с круга.
...

 Отправлено: 03.09.12 20:23. Заголовок: Двенадцатилетний Зав..

Двенадцатилетний Завдат уже второе лето проводит на госконюшне, на недавнем сабантуе добыл себе на скачках третью победу, а заездка и выездка молодняка ему и его сверстникам-конмальчикам не достаются. На вожжах сидят юнцы, которых вместе с жеребятами присылают колхозы и совхозы, чтобы те немного поднаторели в тренинге. А ребят, естественно, тянет к шустрому и шаловливому молодняку. Им хочется заняться выездкой резвых жеребят.
— Жди, когда твой Силач подрастет, — отбивается от Завдата дядя Степа. А белолобого и не узнать. За год недоношенный слабак превратился в жизнерадостного крепыша с налитыми под кожей мускулами и пружинистыми ногами, Теперь он вполне оправдывает свое название.
Но, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Заболел парнишка, который выезжал годовалую Ласку. Ездок и жеребенок прибыли из колхоза Аксубаевского района, зоны обслуживания госконюшни. Зная рвение Завдата к выездке молодняка, старший конюх протянул ему хлыст:
— Будем работать Ласку.
У мальчика радостно екнуло сердце: наконец-то. Правда, рыжая Ласка не отличалась кротким нравом. Годовалая малышка, кажется, ухитрилась сполна вобрать в себя всю вздорность и противоречивость капризной женской натуры. В зависимости от настроения она могла быть податливой и строптивой, покорной и упрямой, шаловливой и угрюмой, доброй и злой. Могла протянуть губы для ласкового поцелуя и внезапно, свирепо осклабившись, вцепиться молодыми зубами в плечо ездока. Скверный характер Ласки и ее Манера общения с помощью острых зубов, похоже, и явилась причиной болезни ученика наездника.
— Хлыстом не увлекайся: лягнуть может, — предупредил мальчика дядя Степа. Но Завдата этим не испугаешь. Он привык безбоязненно подходить к самым свирепым на вид жеребцам, которые могли и ударить, и укусить, Могли, но почему-то не выказывали мальчику агрессивных намерений. Возможно, оттого, что чувствовали его открытое к ним расположение.
...

 Отправлено: 04.09.12 22:05. Заголовок: — Ласка! Будь ласка,..

— Ласка! Будь ласка, нс ласкайся, — зло каламбурит молодой конюх Семён, за крупные оспинки на лице прозываемый за глаза Семкой рябым. У Семена есть веские основания злиться на малышку: от её «ласк» на плече конюха остались глубокие отметины. Едва Семен завёл рыженькую в оглобли, та игриво потянулась к нему губами.
— Но-о, людоедка! Знаю я твои фигли-мигли! — замахнулся на нее вожжой конюх, в испуге шарахаясь в сторону. — Сопливая, а хитрить научилась. Чуть зазевайся - полморды отхватит.
Ласка презрительно отвернулась, выражая всем видом; «Грубиян, хорошего обращенная не понимаешь». Потом она скосила на рябого озорные глаза. Взгляд малышки, как показалось Завдату, говорил: «Еще у меня наплачешься. Я тебя отучу хамить».
Мальчик вплотную подошел к рыженькой, обнял ее за шею и дружески потрепал. Лошадка доверительно склонилась к нему на плечо и облегченно вздохнула: наконец-то, мол, нашелся мне товарищ.
— А малютка приняла тебя,— искренне обрадовался дядя Степа. — На, угости ее. Она у нас сладкоежка. Старший конюх протянул Завдату три рафинированных кусочка сахара. Похоже, он благоволил к ее слабостям. Ласка благодарно слизнула с ладони мальчика угощение и вдобавок стащила с его головы тюбетейку и, подержав в губах, бросила. Завдат рассмеялся: уж очень забавная была малышка.
— Значит, довольна. Теперь дело пойдет, — заключил дядя Степа. Он оказался прав: дело пошло. На беговой дорожке Ласка оборачивалась назад и, видя в качалке вновь обретенного друга, охотно выполняла все команды. Правда, не все у неё еще получалось. Но это был вопрос времени.
— На сегодня хватит, Оставим для другого раза, — поощрительно улыбнулся старший конюх под конец заездки. А улыбался он редко.
Когда неделей позже вернулся прежний ездок Ласки, дядя Стёпа дал ему другого питомца.
— Будешь работать Бегемота.
Полуторагодовалый симпатичный жеребенок веселого и общительного нрава вовсе не походил на неповоротливого большеголового и большеротого чудовища, именем которого нарекли его. Парень обрадовался смене подопечной лошади. Не потому, конечно, что испугался трудного характера воспитанницы, коневода и, наоборот, свойственно спортивное упорство. Просто среди некоторой их части бытовало ошибочное мнение, что из кобылы не получится крэк.
А у Завдата стало одним другом больше. Теперь он первым делом заходил по утрам в денник Ласке и протягивал ей на ладошке отливающие кристалликами кусочки сахара. Полакомившись, рыженькая благодарно «целовала» мальчика в щеку и по-приятельски стаскивала губами с его головы тюбетейку. И только потом посещал юный конюх Силача и Булата, которых поочередно потчевал нагретыми в кармане кусочками хлеба.
...

 Отправлено: 06.09.12 22:09. Заголовок: Однажды Завдат измен..

Однажды Завдат изменил себе, три дня не заходил в денник Ласки: в доме не было сахара. А когда на четвертый день явился к приятельнице, та встретила его хмуро, угрожающе щелкала зубами, словно говорила: «Не подходи близко. Не желаю тебя больше видеть».
— Понимаешь, Ласка, сахара не было. Потому и не приходил.
Малышка недовольно мотнула головой и презрительно фыркнула. И долго еще дулась на друга, отказываясь брать протянутое угощение.
— Не сердись уж, Ласка, возьми сахар, — виновата упрашивал мальчик. — Больше не буду.
— Ну то-то же, — сказала она всем своим видом и небрежно приняла губами подношение. Съела со скучающим выражением и даже не поблагодарила — не стала стаскивать с головы друга тюбетейку.
— Знать, не вовсе еще простила за твой прогул,— долго смеялся дед Евстафий, выслушав Завдата.— Лошадь ведь она все смекает. И кобылешка твоя - с большим понятием будет и в резвость хорошую войдет — дай срок.
На выездке Ласка вела себя прилежно, послушно выполняла все команды юного ездока. А под конец, когда Завдат, сойдя с качалки, взял рыженькую за узду, она ласково лизнула его в щеку и стащила с головы тюбетейку. Значит, окончательно простила.
— Так сделаешь из кобылки крэка? Возле тренконюшни рысистого молодняка появился начкон. Завдат на миг замялся.
— Постараюсь.
— Постарайся, дружище. А ты, Ласка, не строй глазки, — усмехнулся Петр Федорович, когда на него - озорно покосилась юная кобылица.— Докажи, голубка, маловерам собственными ногами. Пусть убедятся, что ты ловко работаешь не одними глазками.
Начкон Соловьев любил принимать участие в конюшенных беседах. В тот вечер он рассказал о венгерском скакуне женского пола, которая ушла из конного спорта непобежденной.
Да, невзрачная с виду венгерская кобылешка по имени Киншем, начавшая скакать в двухлетием возрасте, три года не знала соперников на ипподромах мира и среди жеребцов. Не будет преувеличением сказать, что Киншем была единственной непобедимой лошадью. История скакового мира знала немало крэков-феноменов, наводивших на соперников ужас своим величием и шумной славой, потому не встречавших на призовой дорожке настоящего сопротивления. Совсем по-другому обстояло дело с Киншем. С каждым разом у Киншем всё класснее, страшнее, упорнее становились соперники. Будапешт, Вена, Париж, Гамбург — всюду те, кто мерялся с ней на скаковой дорожке, только видели и глотали пыль из-под ее копыт.
...

 Отправлено: 08.09.12 22:56. Заголовок: В Англии, Мекке конн..

...
В Англии, Мекке конников мира, против Киншем, среди прочих звезд первой величины, выставили гордость британского скакового спорта несравненную Леди Голайтли, не знавшую до той поры поражений. Хозяева предвкушали легкую победу над венгерской гостьей. Ведь у себя дома и углы помогают. Английские ипподромы — это не ровная площадка, как принято повсеместно. Там беговые дорожки имеют множество изгибов, подъемов и спусков.
Когда лошади дружно стартовали, Киншем, как обычно, повела скачку. Леди Голайтли повисла у ней на хвосте. Начался подъем. Болельщики с нетерпением ждали: вот-вот соперница их фаворитки на горе сдастся. И когда уже всем казалось, что Леди Голайтли берет верх над континентальной претенденткой, жокей Киншем, должно быть, впервые за всю скаковую карьеру лошади, показал ей хлыст. Только показал. И этого оказалось достаточно. Кобыла пришла в такую невообразимую резвость, что гордой британке пришлось до конца испить горькую чащу поражения. 54 раза стартовала Киншем за три года скаковой жизни и столько же раз пересекала первой финишный столб — такого блестящего результата за всю дошедшую до нас историю конного спорта не достигла ни одна лошадь.
— Как видите, давний спор коневодов о том, кто быстрей: кобыла или жеребец — Киншем прочно решила в пользу женского пола, — закончил свой рассказ Начкон. — Ни один жеребец не достиг на призовой дорожке до такого боевого счета при одной ничейной и без поражения.
— Ай да, кобылка! Ай да молодец! — обрадовался дед Евстафий, который относился к лошадям обоего пола с одинаковым расположением. И если делал различие, то совсем по иным признакам: характеру, смекалке, работоспособности, резвости,
— Ну и что же! Пускай Киншем крэк! А жеребцов-крэков все одно больше,— запальчиво возразил Семен, обжигая желтые пальцы цигаркой.
— А ты считал? Откуда тебе про то известно?
— И считать нечего, дед! И так понятно!
— Откуда же тебе понятно, если ты, значится, человек в лошадях без понятиев? — усмехнулся дед Евстафий.
— Ну где уж нам! Ты ведь, старый, у нас один конский профессор! А ты вот, дед, скажи, коли такой понятливый: среди рысачих были классные крэки?
— Обязательно были. Как не быть,— без тени сомнения подтвердил старик.
— И кто ж такая была? — допытывался Семен.
— А мы вот у начкона спросим,— повернулся дед Евстафий к пустующей качалке.
— Спросишь, как же! Начкона уж поминай как звали,— заржал Семен.
В пылу разгоревшегося спора зоотехник, хитро усмехаясь в прокуренные усы, покинул собеседников. Он любил в конюшенных беседах возбуждать профессиональные дискуссии: в них иногда рождались хорошие мысли.
— Дайте срок, дядя Сеня, я сделаю из Ласки крэка,— пообещал Завдат.
Семен от подступившего смеха едва не свалился с качалки.
— Покуда ты, племянничек, сотворишь из шальной кобыленки крэка, она тебе на беговой дорожке зубы копытцем пересчитает.
Мальчик не стал возражать, но про себя твердо решил выполнить обещание. Прекрасный пример венгерки Киншем был тому порукой.

 Отправлено: 09.09.12 20:49. Заголовок: зн пишет: Лётчики -..

зн пишет:

цитата:

Лётчики - конелюбы

хоть в рассказе речь о другом, но вспомнила Дик Фрэнсиса, он был летчиком во время войны, его определили кажется туда сразу после того как узнали, что он жокей(если не путаю). И как он писал в свое книге жокеи с мягкими руками умеют на зависть хорошо чувствовать технику.

 Отправлено: 11.09.12 18:05. Заголовок: METALLIST пишет: н..

METALLIST пишет:

цитата:

но вспомнила Дик Фрэнсиса

читали, читали


Хреновое

Пожалуй, непосвященному человеку не удастся скрыть улыбку, впервые услышав несколько странное название поселка. А истинный лошадник, заметив на лице собеседника непочтительную ухмылку при упоминании Хренового, может даже обидеться.
— И ничего смешного, — строго сдвинет он брови. Название как название. А поселок, хоть и мал, но по известности многим областным центрам не уступит.
И он, конечно, будет прав. В какой бы части страны не жил конелюб, про воронежский поселок Хреновое он не может не знать. Знают родину знаменитых орловцев, рысаков и скакунов конники и далеко за пределами Советского Союза.
Сойдя с поезда на небольшой станции Хреновое, Завдат уже собрался спросить у дежурного в красноверхой фуражке, как, мол, добраться до конезавода, но взгляд его упал за ограду, где у коновязи стояло несколько подвод. Он сразу же выделил рыжего рысака, впряженного в просторную рессорную телегу. На взбитом сене, накрытом брезентом, лениво развалившись, дремал огромный кот серой тигровой масти. При приближении незнакомца он вдруг вскочил, угрожающе выгнул дугой спину и, свирепо осклабясь, заурчал. По большим для обычной кошки размерам, стреловидно торчавшим над ушами волоскам и короткому обрубку хвоста Завдат определил: рысь. Да, кот, стерегший телегу, оказался диким. Но парень не стушевался и, ласково приговаривая: «Рыска-киска, киска-рыска», прошел к голове рысака, который без видимого удовольствия пережевывал сваленное перед ним сухое сено. Развязал вещмешок.
— Привет, рыжий!
Жеребец, оторвавшись от корма, вопросительно уставился на незнакомца. Тот вытащил из мешка очпочмак и, разломив натрое, скормил лошади. Видя, с каким наслаждением рысак уплетает угощение, рысь невольно облизнулась. Она, конечно, обостренным обонянием почуяла запах мясного на расстоянии.
— Сейчас и мы с рыской-киской поедим, — проговорил Завдат, вытащил из мешка второй очпочмак и, разломив его, уверенно подошел к телеге. Зверь, сверкнув зелеными глазами, подозрительно заурчал, не так свирепо, как в первый раз. Парень, откусив от одного куска, Стал есть, а другой кусок протянул рыси. Та нерешительно потопталась на месте, осклабилась для порядка и облизнулась. Завдат ласково предложил:
— Возьми, рыска, съешь кусочек.
Зверь опасливо, по-кошачьи крадучись, приблизился к руке с лакомством и, схватив угощение, отскочил на прежнее место. Парень тем временем уселся на задке телеги. Рысь, пережевывая пищу, слегка урчала, опасливо косясь на непрошеного гостя.
— Это что еще за новость, Барсик? — раздался за спиной удивленный женский голос. — Вот так караульщик! Посторонний в телеге, а ему хоть бы хны!
Рядом стояла пожилая женщина с добрым смеющимся лицом. Услышав голос хозяйки и уловив нотки упрека, Барсик проворно вскочил на ноги и недовольно заворчал: а ну, мол, слазь с телеги, постороннему здесь быть не велено.
— Теперь, Барсик, поздно уж разоряться, — засмеялась женщина. — После драки кулаками не машут.
Озадаченный насмешливым тоном хозяйки, Барсик поворчал еще чуток для острастки и снова свернулся калачиком: а ну, мол, вас, разбирайтесь сами, как знаете.
— А вы, конечно, молодой человек, к нам в завод на наездника учиться?
— Угадали.
— И гадать не надо. У коня отбил охоту к сену, рысь к себе расположил. Стало быть, добрая душа, лошадей, зверье разное любишь, за то и самим люб. А животное, оно доброту людскую чует и привечает. Моих то чем потчевал? — полюбопытствовала женщина, подбирая с земли не съеденное конем сено.
— Очпочмаком. Завдат угостил ее.
— Никогда прежде не ела, а вкусная штука. Спасибо. Вижу: не зря Барсик тебя в телегу посадил, а Таймыр сенца не захотел более. Жеребец выбракован в рабочую конюшню, а едет, слава богу, подходяще.
Таймыр всю дорогу от станции, километра четыре, ехал крупной машистой рысью. Барсик клубочком проспал.
— Вот и Хреновое наше.
Возле конюшни, где возница Завдата пестовала отъемышей — шестимесячных жеребят, подводу встретил хмурого вида мужчина.
— Загуляла, Настя. А работа стоит.
— Работа и постоит — не грех. Нового ученика тебе, Митрич, привезла.
— Не слепой.
— Ох, и собеседник ты ладный, — усмехнулась женщина, распрягая жеребца.— Бот, парень, твой профессор, веселый человек. Потопали, Барсик.
В двухгодичной школе тренеров-наездников при Хреновском конезаводе курсанты теорию совмещали с практикой. За столами изучали они кормление, анатомию, ветеринарию, на беговой дорожке постигали премудрости тренинга лошадей. В порядке производственной практики им вменялся в обязанность уход за молодняком — за каждым курсантом закреплялось по две лошади.
...

 Отправлено: 11.09.12 22:08. Заголовок: а дальше? :sm15: :..

а дальше?

 Отправлено: 12.09.12 17:00. Заголовок: дальше... На долю З..

дальше...

На долю Завдата, практикой которого руководил «веселый человек» Алексей Дмитриевич Мещеряков, досталась пара двухлеток — серый Тимур и буланая Утика, дети знаменитого Улова, всесоюзного и европейского рекордиста и чемпиона породы. Того самого Улова, который дистанцию в 1600 метров проходил почти с автомобильной скоростью — в две минуты и был оценен американскими конезаводчиками в полмиллиона рублей золотом.
Утика была ласковой, покладистого нрава кобылкой. Зато Тимур досаждал конюху дурной привычкой — любил поваляться в деннике и беспрестанно пачкался. Предшественник Завдата замучился его чистить,
— Ну, погоди, лежебока, я тебя отважу от кошачьих повадок, — пообещал новый конюх и устелил пол денника сучковатыми жердями. Тимур по привычке завалился на бок, покрутился раз-другой и вскочил, недовольно отфыркиваясь, на ноги.
— Что так? Поваляйся еще, касатик, поваляйся, — смеясь, предложил Завдат. Тимур обиженно заржал в ответ, сердито затряс головой.
— Ах, тебе перину из опилок подавай. Бот этого, малыш, не дождешься от меня, пока не отвыкнешь валяться кверху пузом.
И отучил жеребчика от дурной привычки.
— А Тимур-то у тебя чистый ходит, — удивленно заметил наездник и, заглянув к нему в денник, долго и громко смеялся изобретательности Завдата.
— А получается у тебя. Будешь моим помощником, — решил малоразговорчивый и угрюмый Мещеряков, прогнав прежнего помнаездника за лень и безразличие к делам. И дал Завдату для заездки и выездки восемь отъемышей, среди которых оказался будущий всесоюзный рекордист Аракс, сын знаменитого Вельбота. Так, учеба в школе успешно совмещалась с практической работой на тренконкшше.
Алексей Дмитриевич не терпел равнодушия в деле. На первом же занятии по тренингу он выделил в группе курсантов парня, который в момент объяснения скучающе позевывал. Видно, здесь ничто его не интересовало.
— Вот тебе отъемыш. Как начнешь заездку? — обратился к нему тренер.
— Известное дело, как, — вяло пожал плечами курсант.
— Если тебе все известно, зачем приехал сюда?
— Послали — вот и приехал, — в том же тоне ответил парень.
— Не того, вижу, послала; с чем прикатил, с тем и укатишь. Ну, так как заезжать будешь?
— Обыкновенно, — продолжал курсант односложно я серо.
— Известно, послали, обыкновенно, — заладил как пономарь! — разозлился Мещеряков. — Того и гляди, заснешь с тобой. Запомни: в нашем деле обыкновенно не бывает, потому как лошадь — творение матушки-природы необыкновенное, оттого и подход к ней особенный, разный — к каждой лошадке. Автомашина, трактор, самолет — это обыкновенно: на поточной линии возникают. А лошадь, особенно рысак... Э-э, да что с тобой толковать, все равно ни черта не поймешь! Возвращайся-ка, парень, в свою обыкновенность и катайся всю жизнь ленивым тротом, нечего тут чужое место занимать.
И уехал несостоявшийся наездник обратно, уехал без видимого сожаления.
Свободного времени у курсантов — в обрез: теория — в классах, практика — на конюшне возле выездного молодняка. А у Завдата — и того меньше: помимо учебной практики, тренинг рысаков-подростков, закрепленных за ним как за помощником наездника. Но он «удлиняет» день по выработанной годами привычке за счет сна и тратит сэкономленные часы на изучение повадок юных воспитанников, чтобы лучше действовать на их выездке.
Алексей Дмитриевич доверяет новому помощнику: знает — тот не подведет. Иногда только справляется, как у него идут дела.
— Разобрался в своих жеребятах?
— Не совсем еще, — признается Завдат. — Разбираюсь.
— Разберешься,— обнадеживает наездник. — Отъемышей надо ставить на правильную рысь сразу, не то замучаешься на отъездках переучивать.
С шести-восъмимесячными жеребятами все обстояло благополучно: их заездкой-выездкой Завдат занялся с самого начала и проводил беспрерывно на протяжении двух лет учебы. Сложнее было с двухлеткамн Тимуром и Утикой, которые, уже успели побывать в других руках.
Особенно досаждал практиканту на первых порах тренинга Тимур, который шел шлапаком. Шлапак — неправильная рысь, когда слышится четыре удара, поскольку лошадь опирается на две диагональные конечности неодновременно.
— Здоровье Тимура в порядке, все дело в выездке, — подсказал Мещеряков. Значит, надо изменить тренировку, практикуя умеренные аллюры (размашку и мах) на длинные дистанции.
Всякий раз, когда курсанты-практиканты заняты тренингом подшефных лошадей, на беговой дорожке толпятся ребята-школьники. Бывает тут и рысь Барсик со своей юной хозяйкой семнадцатилетней Наташей, дочерью тети Насти, той самой, которая доставила Завдата со станции в конезавод. Но Наташа присутствует на кругу не просто зрителем, а помогает матери ухаживать за жеребятами и делает пм регулярно проводку.
...

 Отправлено: 13.09.12 18:44. Заголовок: Со смешливой и симпа..

Со смешливой и симпатичной девушкой в мелких солнечных конопушках на округлом лице Завдат познакомился вскоре после приезда. Делая проводку закрепленной за ним двухлетней Утике, парень увидел девушку, которая прогуливала в поводу жеребенка-отъемыша. Рядом вприпрыжку бегала взад-вперед уже знакомая ему рысь.
— Барсик! — позвал Завдат. Зверь бросился навстречу и, громко мурлыча, стал тереться о ногу парня, мешая ему шагать. Тот угостил рысь куском сахара.
— Ах ты, попрошайка! — засмеялась девушка и пристроилась с жеребенком рядом. — Так это ты и есть спутник матери?
Наташа рассказала историю Барсика, который, догадываясь, что является предметом разговора, весело мурлыкал и сновал между собеседниками. Поселковые охотники подстрелили рысиху, а рысенка притащили в мешке домой. Тетя Настя выпросила у них малыша и поселила у себя в квартире на правах третьего члена семьи.
Наташа поведала Завдату о том, что отец ее, наездник, погиб на фронте. Теперь она, десятиклассница, собиралась заступить на место отца.
— Девчат в наездники не берут.
— Меня возьмут, — убежденно сказала девушка. — Я потомственный коневод. Дед, отец были наездниками, обе бабки за лошадьми ходили, мать конюх. Я уже ей четвертый год помогаю. Вот кончу школу, в помнаездники определюсь, заочно на зоофак тимирязевки поступлю.
В маточнике, мимо которого проводят своих лошадей парень и девушка, стоит переполох, сюда, как по тревоге, сбежались конюхи, наездники, жокеи, зоотехники, ветеринары: родился рысак, возможно, будущий крэк завода, страны. А пока на подстилке лежал беспомощный комочек с неуклюже торчащими ногами-палками. Усталая и встревоженная суматохой мать осторожно вылизывает новорожденного шершавым языком, Перед умилёнными взорами собравшихся вокруг нянек кормильцев, врачевателей, тренеров уже вырисовывается картина двухлетнего будущего, когда этот живой комочек понесется, гулко цокая копытами, по ипподромной дорожке мимо восторженно ликующих трибун. А пока с не меньшим умилением они будут следить за каждым его шагом. Вот жеребенок вслед за матерью впервые выскакивает из конюшни на свет божий. Вылетел на зеленую лужайку, растерялся от незнакомых ему восприятий — солнечного света, простора, обилия красок и запахов — и на миг замер, потом взбрыкнул и подлетел к табунку сверстников, познакомился и понесся, как воздушный шарик, постигать многоликий мир. Вот табунок жеребят совершает утренний моцион, ведомый и сопровождаемый всадниками. Молодняк бежит за направляющим, меняя аллюры. Маленьких скакунят пускают по коридору между изгородями из жердей. На пути расставлены невысокие препятствия — волей-неволей приходится перескакивать через них. Вот и занимаются групповой утренней зарядкой будущие скакуны. Так жеребята будут резвиться на приволье до шести-восьмимесячного возраста, пока за них не примутся взыскательные тренеры.
Хотя и нет в Хреновом арабов, но русское коневодство и разведение арабских чистокровок обязано Алексею Григорьевичу Орлову, который в 1774 году приобрел для своего завода тридцать арабских жеребцов и девять кобыл. Эти лошади сыграли огромную роль в выведении орловских рысаков и скакунов и послужили основой для разведения чистокровных арабских коней. Родоначальниками чистокровной верховой породы считаются три выдающихся жеребца: гнедой Мэтчем 1748 года, гнедой Хэрод 1758 года и уже известный нам внук Арабиана Эклипс 1764 года, пустивший свои ветви и в России. К ним по прямой мужской линии восходят родословные всех современных чистокровных скакунов.
— А ты еще не был в нашем музее? — поинтересовалась Наташа у Хабибуллина.
— В заводе есть музей? — удивился парень, ведя под уздцы Утику.
— Пока не совсем музей. Уголок истории завода. Но, дай срок, будёт музей научного коневодства, — пообещала девушка. — Как кончим проводку, свожу. И ты увидишь великую родословную знаменитых орловцев.

 Отправлено: 13.09.12 20:01. Заголовок: Гадкий утенок У мол..

Гадкий утенок

У молодой кобылы скаковой породы Сирены, легкомысленной и вертлявой, родился недоношенный жеребенок. Родился до того хилым, что ноги разъезжались и недоносок падал, как начинающий конькобежец на льду. Тыкался мордой в землю каждый раз, когда пытался дотянуться до сосков матери. Сирена же, как ни в чем ни бывало, лизала новорожденного.
Дед Евстафий не бывал в Москве и не видел в Третьяковке картину «Не ждали», не то нашел бы разительное сходство с тем, что происходило в маточнике, — такое же тревожно-удивленное выражение было на лицах помощника зоотехника и ветфельдшера. Ждать-то, конечно, ждали, но значительно позже, когда срок выжеребки наступит.
Конь, чья судьба еще до рождения расписана по племенным книгам, не должен появляться на свет самотеком. Кобылам, которые на сносях, устраиваются специальные прогулки. Жеребенка стремятся угадать, предвидеть еще в утробе матери. Стоит новорожденному в чем-то проявить себя, показать строптивый характер, знатоки непременно заключают: «Весь в отца, тот тоже норовист». Или скажут: «Приплод этой линии всегда был поддузоват». И начинается вокруг жеребенка священнодействие. Ухаживают за ним покрепче, чем за ребенком. Не одна нянька ходит за будущим скакуном или рысаком, ублажая его и потакая капризам. Но недолго малыш остается баловнем воспитателей. В полугодовалом возрасте его отнимают от матери и переводят в жеребятник, надевают недоуздок, затем — уздечку. В 8—10 месяцев будущих рысаков переводят в тренинг и начинают приучать ходить в оглоблях, к двум годам — это уже ипподромный боец. Юность скакуна длится дольше: с седлом его знакомят в полтора года, а двухлеткой выпускают на скачки.
Сирена была на госконюшне единственной кобылой, которую держали для пополнения племенного потомства. Оттого и молодняка здесь своего не было. Но местные колхозы охотно посылали сюда своих одно- и двухлетних жеребят для тренинга.
Досрочный жеребенок не вызвал особого восторга у «нянек».
— Повозимся с этим задохликом, пока на ноги поставим, — разочарованно заметил ветфельдшер, глядя на новорожденного, который так и не дотянулся до материнского молока.
— А и поставим, так проку от такого заморыша не дождешься, — досадливо прибавил младший зоотехник.
Оба специалиста работали на конюшне только год, считали себя заправскими лошадниками и питали слабость к поспешным выводам.
— Пошто дожидаться то, надо самим смекать. Пособи-ка, Завдат.
Дед Евстафий и мальчик помогли жеребенку привстать. И малыш, найдя с обеих сторон надежную опору, сунулся мордочкой в вымя, нашарил сосок и звонко зачмокал, — Вишь, как шустро заработал, — весело сказал конюх, — Выходим. Не таких слабаков выхаживали.
Молодые специалисты, видимо, устыдившись минутой растерянности, тоже принялись за дело.
— Ну, Завдатка, считай, что в твоем полку прибыло, — бросил дед Евстафий при выходе из маточника. — Без твоего присмотра заскучает малец.
Конмальчики второй месяц ходят в школу. Завдат пошел уже в пятый класс, но не захотел совсем расставаться с Буланом, с теми жеребцами, которых проезжал каждое утро, и с этим слабеньким жеребенком — будущим чистокровным скакуном. И старые лошадники дядя Степа, дядя Костя и дед Евстафий радовались ежедневной встрече с маленьким другом на конюшне: видели в нем достойную смену.
— Тут, парень, ты ладен и шустер. Не захромал бы только в школе,— заботливо предупреждал старший конюх Былинкин.— Из тебя должен выйти обученный коневод, а не самоучка.
....

 Отправлено: 14.09.12 21:03. Заголовок: Завдат не «захромал»..

Завдат не «захромал». Помогали хорошая память и умение быстро схватывать на уроках. Классная руководительница, опытный педагог, охотно поощряла в воспитаннике любовь к лошадям.
— Будь внимателен на уроках, не отвлекайся, — наставляла ученика Масрура-апа. — Тогда при твоей памяти и повторять дома не понадобится.
Так он и делал. А для лошадей мальчик прихватывал час перед школьными занятиями, час-другой — после.
На первых порах Завдат прилежно помогал Сирене кормить сына. Кобыла всякий раз встречала мальчика ласковым ржанием и спокойно подпускала к жеребенку: знала, что тот входил к ним в денник с добром. И жеребеночек, темно-гнедой с белым пятнышком во лбу, приветливо крутил коротким хвостиком и с готовностью вскакивал на слабенькие ножки. Вскакивал и тут же падал, все еще не мог самостоятельно устоять.
— А-а, нянька нашего Силача, — улыбался конюх Константин Епишин, заглядывая в денник Сирены. — Значит, накормлен будет.
— Скоро, дядя Костя, Силач сам войдет в силу. Няня не понадобится, — обнадежил Завдат.
Да, недоношенного слабака нарекли Силачом. Не без оттенка юмора, разумеется. Так же, как рослую кобылу назвали Крошкой. А еще по сложившейся традиции: имена матери и сына имели одинаковые первые слоги.
Белолобый, как про себя окрестил Завдат Силача, все больше привязывался к мальчику. Даже когда ножки окрепли до такой степени, что ими можно было уже взбрыкивать, жеребенок плохо сосал вымя, если при этом не присутствовал привычный помощник. Появление мальчика в деннике служило для сосунка своего рода условным рефлексом, и жеребенок усердно принимался за дело.
— Как поживает твой гадкий утенок? — однажды справился у Завдата начкон Петр Федорович Соловьев.
— Какой утенок? - не понял мальчик.
— Да тот, которого ты выходил, — улыбнулся зоотехник.
Завдат, конечно, читал сказку Андерсена, но не сообразил сразу, о чем идет речь. Белолобый родился неказистым, худым, взъерошенным и сразу сделался предметом насмешек и недоверия некоторых.
— Не крэк из него выйдет, а кряк, — предсказал, разочарованно махнув, ветфельдшер.
А «гадкий утенок» — это совсем другое. Значит, бывалый коневод поверил в жеребенка, подсмотрел в нем опытным глазом зачатки тех качеств чистокровного скакуна, которые другим пока были невидимы.
— Молодец, что не чураешься всякой работы. На коне приятно скакать. Но прежде чем его оседлать, надо выходить, вычистить, напоить и накормить. Тот не всадник, кто шарахается от конюшенной работы, А из Силача, попомни мое слово, толк получится.
Конелюбов много. Лошадь можно любить и со стороны. Даже можно прокатиться в коляске или в седле, не утруждая себя никакими хлопотами. Но такие седоки по существу любят не лошадь, а процедуру катания. Настоящий конелюб прежде накормит и выходит четвероногого друга и только потом вспомнит о собственном желудке и покое. Прежде чем сесть в седло, он часами будет массировать ушибленную ногу — самый хрупкий и основной двигательный орган лошади, тщательно и по косточкам разотрет скакательные и запястные суставы, плюсны, путы всех конечностей. И конь такого седока не подведет в пути.
Петр Федорович был именно таким конелюбом. Даже стены его квартиры были увешаны лошадиными портретами. Особенно нравилась Завдату картина, изображающая лошадь, конюха и серую кошку.
— Это родоначальник твоего Силача, — заинтриговал Соловьев мальчика и рассказал удивительную историю чистокровного скакуна.
...