Отправлено: 25.08.12 18:35. Заголовок: "Джигит рождается в седле". Р.Илялов

отрывки из документальной повести Рамзи Илялова о людях конезаводов Татарии, которые выращивают рысаков.
В центре повествования наездник, зоотехник Завдат Хабибуллин

Казань, Татарское кн. издат-во, 1982

 Отправлено: 15.09.12 17:36. Заголовок: В 1731 году тунисски..

...
В 1731 году тунисский бей прислал в подарок французскому королю Людовику XV восемь скакунов-жеребцов, среди которых был и своенравный вороной красавец Шам, прозванный еще Черным Принцем и «Царем ветров» за неслыханную резвость. При скакуне состоял немой конюх Агба с неразлучной серой кошкой. Он остался с четвероногим другом в Европе. При кажущейся наивности у глухонемого конюха хватило сообразительности спрятать родословную Шама, когда ее выбросили беспечные конюхи короля.
В ту пору в Европе, как следствие влияния рыцарской эпохи, ценились кони рослые и массивные. Арабцы же — маленькие, нервные и горячие — считались не практичными к для верховой езды неудобными. Вскоре неподдающегося жеребца продали возчику дров, для телеги которого арабский скакун был тем же, чем, скажем, белокрылая лебедь для курятника. Затен неразлучные друзья попали к англичанину за Ла-Манш. Первая же попытка нового хозяина оседлать «Царя ветров», который терпел в седле только Агбу, едва не стоила ему жизни. Следующий владелец Шама, трактирщик, также повергнутый на землю, возненавидел конюха, который один мог усадить на спине вороного красавца. Зная, как Агба тяжело переносит разлуку с четвероногим другом, трактирщик запретил ему входить в конюшню. А тот однажды ночью тайно прокрался в конюшню, и трактирщик объявил его конокрадом и заключил в тюрьму.
Но слух о нерушимой дружбе между человеком и лошадью докатился до герцогини Мальборо и лорда Годольфина, имевшего огромный конный завод в поместье Гог-Магог, в Кембриджском графстве. Казалось, счастье на сей раз улыбнулось друзьям. Они поселились в заводе безумно влюбленного в лошадей человека. Лорд Годольфин не поскупился отделать мрамором конюшню племенного жеребца Гобгоблена, в «супруги» которому приобрел за баснословную по тем временам цену в 600 гиней кобылу Роксану, прославившуюся неслыханной в трех соседних королевствах резвостью. Он возлагал большие надежды на потомство Гобгоблена и Роксаны. Но Шам спутал планы лорда. В отчаянной драке чуть не до смерти забив «жениха», маленький араб ускакал с Роксаной. Да, ростом Черный Принц не превышал полутора метров. Был мал, да удал. А за самовольное уведение чужой «невесты» последовало наказание. Шама, Агбу и кошку сослали на отдаленную ферму, где они три года перебивалась «с хлеба на воду». Однажды на ферму прискакала конная кавалькада.
«Теперь уж, видно, конец!» — подумал бедный Агба, решив умереть вместе с любимцем. Но это было только начало перемены в судьбе друзей. Оказывается, сын Шама и Роксаны показал на скачках небывалую до тех пор резвость. Жеребца вели в завод торжественно, как победителя. А еще через несколько лет три сына Шама — Ласс, Кэд, Регумес — одержали на Нью-Маркетском ипподроме блистательные победы с невиданными до того результатами. Там же Черному Принцу устроили триумф — убранного по-восточному, торжественно провели мимо многолюдных трибун, А в седле пьяный от счастья сидел Агба в роскошном костюме. А на плече конюха — верная кошка. С тех пор три друга навсегда поселились в Гог-Магоге, где художник Субсс написал с них картину (как раз репродукцию с нее и увидел Завдат на стене квартиры начкона). Здесь же был похоронен великий скакун, павший в 1753 году в возрасте 29 лет. Только звали уже его Годольфином.
От Годольфина-Арабиана пошла чистокровная верховая порода и на Руси. Граф Орлов купил трех сыновей от его внука Эклипса. Знаменитый русский конелюб спешил запомнить основы разведения самой быстрой породы лошадей у себя на родине. А кони с «золотой кровью» пошли из Великобритании и стали называться английскими чистокровными.
Нет, не блаженным простаком предстал мысленному взору Завдата Агба, каким изображала его легенда, а человеком большой души, до самопожертвования преданным четвероногому другу. Точно такие самоотверженные лошадники окружали мальчика на госконюшне. Взять того же конюха дядю Костю Епишина, который в буран два дня проблуждал в поле. Забыв про собственную утробу, краюху хлеба скормил коню, тулупом укрыл его от снегопада, а сам под перевернутой кошевкой на соломенной подстилке голод с холодом одолевал. И благодарный конь вызволил человека из беды, не дал ему пропасть в объятиях вьюги.
— Да разве полезет кусок в горло, когда бессловесный товарищ голодными глазами па тебя смотрит? — объяснил потом дядя Костя свой поступок. Нет, не чувство самосохранения руководило им в те роковые двое суток блуждания между жизнью и смертно, а дух товарищества к четвероногому спутнику, вынесшему на себе всю тяжесть затянувшегося путешествия.
— Так что этот добрый малый Агба здорово поспособствовал поднятию пейса скакунов, — прервал размышления Завдата начкон Соловьев. — И Силач ведь наш тех же кровей, что и первые потомки Годольфина, от его правнука (сына Эклипса) берет начало. Стало быть, и он и многие чистокровки, которые потом свет божий увидят, несут на себе отпечатки благословенной руки великого немого. Видишь, какая у нашего жеребенка родословная? Никак он не может при таких знаменитых предках оставаться гадким утенком.
Над перевоплощением сказочного гадкого утенка в лебедя трудились время и мать-природа. А чтобы недоношенного заморыша за месяц-другой привести в норму и превратить в подвижного и жизнерадостного жеребенка, понадобилось еще ко всему прочему приложить ласковые руки человека, хоть и маленького, но уже одержимого большой любовью к лошадям.
Да, в реальной жизни «гадкие утята» нуждаются в человеческом участии.

 Отправлено: 15.09.12 21:04. Заголовок: Да, в реальной жизни..

цитата:

Да, в реальной жизни «гадкие утята» нуждаются в человеческом участии

С данной фразой уже не согласен.

 Отправлено: 15.09.12 21:09. Заголовок: Почему?..

Почему?

 Отправлено: 15.09.12 21:43. Заголовок: Столкнулся с тем,что..

Столкнулся с тем,что НЕ гадких утят на мясо сдают.Зачем тогда ГАДКИХ жалеть?От них ничего дельного не выйдет.Ну,разве что кто в любимцах...

 Отправлено: 15.09.12 22:53. Заголовок: calibr, может не над..

calibr, может не надо тебе это читать? Ты вроде взрослый человек, а ход мыслей детским садом отдаёт Если так рассуждать, то можно неизвестно до какого неадеквата додуматься, тем более осенью

 Отправлено: 16.09.12 10:04. Заголовок: На тройке Случилось..

На тройке

Случилось так, что Завдат Ибрагимович и после утверждения его штатным наездником Казанского ипподрома еще года четыре продолжал «мотаться» по районам республики, помогая колхозным и совхозным коневодам в налаживании племенных конеферм и тренинге рысистого молодняка. Одновременно он обучал наиболее способных конюхов, как проводить выездку жеребят посезонно. Особенно охотно наездник подбирал себе учеников из грамотной и любознательной молодежи.
А «Ибрагимовичем» Завдат стал не только по причине того, что его с некоторых пор окружали сплошь безусые юнцы, но еще и из-за изменившихся семейных обстоятельств — как раз в год перехода на полуоседлую жизнь в Казани, Хабибуллин обзавелся семьей. И теперь сослуживцам неудобно было называть его просто по имени.
Осенью Завадат Ибрагимович расставался с семьей и ипподромом. На новых конефермах искусного наездника ждали молодые коневоды. С концом весенней распутицы Хабибуллин приводил наиболее резвый молодняк и выезженных им рысаков на ипподром в сопровождении конюхов. Там продолжался тренинг, завершавшийся призовой ездой. За две-три беговых сезона конюшенная молодежь осваивала наезднические навыки и возвращалась к себе на племфермы в новом качестве, а жеребята становились к тому времени классными рысаками. Не оставался в накладе и сам наездник. За каждый сезон Завдат Ибрагимович одерживал на беговой дорожке до шестидесяти побед, устанавливал новые рекорды республики, зоны Поволжья, Советского Союза.
В один из очередных «ремонтных» выездов (ремонт — в коневодческом понимании обновление поголовья лошадей) забрел Хабибуллин попутно на Московский ипподром.
— Есть у нас тут один калека четырех лет Смоленского конезавода. Бежать, конечно, не может,— доверительно сообщил ветврач Соболев,— но на племя пойдет: родословная — одни знаменитости.
Хозяева продали племенного «калеку», несмотря на знаменитых предков, сравнительно недорого. А светло-серый Орион 1953 года рождения и впрямь имел блестящую родословную, доводясь через отца Одинокого правнуком Заморскому Чуду, а по материнской линии (мать Неуязвимая) — внуком чемпиона породы Улова. Но страдал гипертрофией сердца, эмфиземой легких, катаром верхних дыхательных путей — словом, на беговой дорожке ипподрома ему нечего было делать.
Поселился Орион в совхозе «Тюрнясевский» Октябрьского района, где главным зоотехником работал большой знаток и любитель лошадей Герой Социалистического Труда Валентин Владимирович Ефимов. Вместе с Завдатом Ибрагимовичем они разработали режим содержания, кормления и тренировки больного жеребца. Всю зиму до середины марта лошадь работали в русской упряжи, через день (в теплую погоду) — выгул в леваде (огороженном участке за конюшней).
Приехав следующей весной в совхоз для отбора лошадей на ипподром, Хабибуллин не узнал Ориона. За зиму жеребец преобразился: раздался в корпус, удлинился, окреп в мышцах. Неделю выезжал его Хабибуллин в русской упряжи, проверяя в работе сердце, дыхание лошади. На маховой езде серый охотно отвечал на посыл, после километра пути запросился на второй круг.
— На лето привозите на ипподром. Будем готовить на приз, — обрадовал наездник главного зоотехника.
Весь май ушел на тренировку. Вначале Орион не ладил ходом, шел шлапаком, то есть одной нз диагональных конечностей касался земли раньше другой.
Первое выступление Ориона на приз (июнь 1958 года) нельзя назвать триумфальным. Никак не хотел принимать со старта, вызвав оживление и смех на трибунах, всю дорогу держался и финишировал последним. Соперники у серого, конечно, были серьезные — фавориты Казанского ипподрома Пират, Эфир, Крайний.
Затем с месяц наездник выполнял с ним тихие работы: шаг, трот. И лишь раз в десять ДНЕЙ занимались маховой ездой. Нервная система и мускулатура жеребца окрепли, он до того втянулся в работу, что после тренировок не хотел идти в конюшню. В последующих Двух призовых состязаниях Орион пришел предпоследним. Но наездник вдруг почувствовал, что между ним и лошадью возникли взаимопонимание и доверие друг к другу, без которых невозможен устойчивый успех на призовой дорожке.
А впереди перед трехкратным «неудачником» — приз имени Буденного на 2400 метров, куда записаны шесть лошадей, среди которых три фаворита ипподрома, трижды легко вырвавшие победу у Ориона. И вновь чередование тихих и маховых работ, по утрам и вечерам — водные процедуры, в пищу — мытый овес за счет сокращения грубых кормов, ежедневные вечерние проводки. Светло-серый сбросил лишний жирок, стал выглядеть подсушенным и подтянутым, словом, приобрел вполне спортивные формы дистанционного бойца. И вот результат — на контрольных прикидках рысак последние 400 метров прошел за 32 секунды. Наездник постарался скрыть от соперников резвость лошади.
Со старта Хабибуллин принял последним. Как всегда, вперед вырвался Гришин на Пирате. На дистанции между претендентами разгорелась острая борьба за лидерство. Но Гришин не собирался уступать, заметно оторвавшись от соперников. Пройдя 1600 метров — две трети дистанции, наездник почувствовал: Ориону надоело замыкать бег, и он с нетерпением ждет команду. Легкий посыл, и светло-серый без труда обошел четыре лошади и уверенно настигал Пирата. Гришин опешил: он ожидал увидеть за собой любого из претендентов — Эфира или Крайнего, — но никак не Ориона. Наездник на Пирате прибавил пейс н, преждевременно (использовал бросок, оторвался от соперника. Видать, Гришин поспешил от растерянности. На финишной прямой Завдат Ибрагимович едва заметным движением вожжей достал лидера, обошел его «вторым колесом» и в феноменальном броске закончил бег, опередив Пирата на три корпуса. Так, свой первый рысистый сезон 1958 года Орион завершил блестящей победой.
....

 Отправлено: 18.09.12 18:48. Заголовок: И следующий беговой ..

И следующий беговой сезон на Казанском ипподроме начал он победными выступлениями. А впереди — кубок Поволжья на 3200 метров в Куйбышеве, где Ориона дожидается беспроигрышный рекордист зоны Зангезур с хитромудрым наездником Иваном Максимовичем Василенко. Он и не взглянул на светло-серого в мелких яблоках: видали, мол, таких доходяг, из инвалидов в крэки выбившихся. А «доходяга»-то уж к тому времени красавцем стал. Но хитрый наездник знал его «болезненную» историю и не опасался, Он никого из четырех соперников не боялся: ведь у него в оглоблях побежит беспроигрышный. Все пять рысаков приняли со старта дружно. Кучно бежит четверка соперников, лидер сразу же вырвался метров на двадцать: попробуй, дескать, достань теперь. Первая половина дистанции (1600 метров) пройдена за две минуты восемь секунд. Три рысака, не выдержав темпа, отпали. Впереди маячит спина Василенко. Зангезур еще лидирует. Но на отметке 2400 метров Орион приблизился к лидеру. Наездник на нем нервно заработал хлыстом: так бесцеремонно никто еще не наступал на хвост «беспроигрышного». А Хабибуллин только слегка качал вожжами, и Орион усердно принимал посыл. На финишной прямой он настиг Зангезура и раздражающе задышал в спину его наезднику, а затем высунулся «вторым колесом» и финишировал нос в нос с «беспроигрышным», поделив кубок Поволжья с рекордным временем зоны в четыре минуты двадцать две секунды.
Одним из немногих любимцев для Хабибуллина остался светло-серый жеребец в яблоках Орион, покладистого нрава и отдатливый.
Разгар лета 1961 года застал Завдата Ибрагимовича и Ориона в Горьком на зональных рысистых состязаниях, куда съехались лучшие крэки Поволжья. Ипподромные трибуны полны народу, наиболее азартные болельщики сгрудились вдоль барьера. Все с нетерпением ожидали появления общего фаворита рысака из Куйбышевской области Челнока, многократного обладателя Большого приза Москвы, на котором должен был ехать знакомый соперник Хабибуллина по Куйбышеву Василенко. Выезд Челнока на проминку конелюбы встретили бурей аплодисментов и одобрительными возгласами. Многие азартные игроки в тотализатор в заезде с участием фаворита, видно, отдали предпочтение ему. Появление же Ориона перед трибунами осталось почти незамеченным. Разве что иные знатоки конской красоты выразили восхищение почти сметанной белизной его атласной кожи.
Мелодичный звон колокола возвестил: старт принят. Хабибуллин в решительном посыле вывел Ориона вперед и занял внутреннюю бровку. Знал: светло-серый не терпел рядом с собой соперника, его нелегко будет обойти. Правда, основные противники Челнок и Газоват держались неотступно следом. А дистанция 3200 метров. Вести бег на такое расстояние и до финиша выдержать лидерство непросто. Челнок идет вплотную за лидером, удручающе дышит в спину наезднику.
— Подстерегает, — понимающе усмехнулись сторонники Челнока.— Вот сейчас бросится из-за спины ведущего и запылит светленького.
Но предсказания знатоков не сбывались. Пока что фаворит вдоволь глотал пыль из-под копыт светленького. Полдистанции проехал Завдат Ибрагимович ведуном, прикинул по секундомеру: в две двенадцать — хорошее время. Если Орион выдержит взятый со старта темп, значит, победа обеспечена. А он должен выдержать: всю дорогу едет без излишней натуги, наездник, не то, что хлыстом, даже вожжами не пошевелил. Между тем наездники Челнока и Газовата энергично заработали хлыстами. И трибуны заметно ожили. Не на шутку встревожились болельщики фаворита. Но настоящие знатоки рысистой езды удрученно молчат.
Они понимают, что наездников только раздражают выкрики, невоздержанной публики: излишний шум может выбить из колеи нервную лошадь. А тут у завсегдатаев ипподрома не осталось больше сомнения: светло-серый в яблоках побеждал легко и уверенно. Конечно, легкость была кажущейся — это они тоже понимали. А достигалось такое полным взаимопониманием ездока и лошади, их физическим и душевным единением, расчетливым распределением лошадиной силы на всю дистанцию.
Когда впереди осталась последняя четверть круга, а Орион, не выказывая признаков усталости, по-прежнему продолжал вести бег, страсти зрителей накалились до предела. На финишной прямой наездник Челнока сделал последнюю отчаянную попытку обойти лидера. Хабибуллин спиной почувствовал опасность: всю дистанцию следовавший в спину рысак вдруг задышал где-то с правого боку. Значит, наездник вывел его «вторым колесом», чтобы захватить лидера полем. Вот-вот последует посыл. Но Завдат Ибрагимович опередил соперника, — подавшись всем телом вперед, качнул вожжами. Посыл был тотчас принят. В решительном броске Орион устремился навстречу своей победе, резко оторвавшись от обоих соперников. Наездник кинул мимолетный взгляд на трибуны — там творилось что-то невообразимое. Все повскакали с мест и кричали: одни — в отчаянии, другие — от восторга. Вот и финишный столб остался позади. 3200 метров Орион проехал в четыре двадцать четыре, побив рекорд зоны Поволжья, который держался двадцать лет. Орион и поныне остается чемпионом Поволжья на 3200 метров. Публика устроила светло-серому призеру и рекордисту» его наезднику бурную овацию.
В толпе на мгновение мелькнуло огорченное лицо пожилого Мишарина, который накануне призовой езды затащил Завдата Ибрагимовича к себе на «чай», а за столом под горячие очпочмаки распечатал бутылку «белоголовки».
— На работе не пить, — предупредил гость:
— Ну, коли так, балуйся чаем,— согласился хозяин. — Могу с девчонкой познакомить, симпатюля-девчушка.
— Хорош джигит, если у него одни юбки на уме.
Разговор явно не клеился. Гость догадывался, чего хотелось плутоватому хозяину: прощупать у него шансы на победу. Живший недалеко от ипподрома Мишарин, конечно, азартно играл. Не в тотализатор, где крупный куш не сорвешь, а в «черную кассу», если повезет, изрядно можно поживиться, Как завсегдатай ипподрома хозяин, разумеется, прослышал о победах Ориона и его наездника.
— Кто ж, по-твоему, одолеет?
— Тот, кто сильней.
— А кто сильней? — допытывался дотошный Мишарин.
— Это покажет финишный столб.
На том они и разошлись. Значит, Мишарин поставил на Челнока, а возможно и на Газовата, если играл в «парный», когда нужно угадать лошадей, которые придут первой и второй в одном заезде.
...

 Отправлено: 19.09.12 09:16. Заголовок: Герои этого повество..

Герои этого повествования
Орион (Одинокий - Неуязвимая) и наездник З.Хабибуллин

картина из музея Казанского ипподрома (авт.Э.и Н.Нагаевы)

 Отправлено: 19.09.12 19:47. Заголовок: ... Как раз наездник..

...
Как раз наездники двух претендентов и намеревались «переиграть» на беговой дорожке Хабибуллина. Памятуя о результатах прошлогодней борьбы на кубок Поволжья в Куйбышеве, Василенко на сей раз, решил застраховать себя и Челнока, но разгадав замысел соперников, Хабибуллин стартовал не в спину фавориту, как собирался делать, а повел бег. И Василенко, поневоле приняв со старта в спину наезднику Ориона, на этот раз оказался в проигрыше.
Через год после первенства Поволжья состоялся чемпионат сильнейших русских троек на Центральном Московском ипподроме, куда прибыл и Хабибуллин. Да, теперь он участвовал на конно-спортивных состязаниях совершенно в ином качестве.
По возвращении из Горького администрация Казанского ипподрома предложила ему готовиться ко Всесоюзному состязанию русских троек, и наездник без колебания взялся за дело,
— Кого намерен определить в Коренники? — справились у него.
— Ориона, — чуть подумав, решил Хабибуллип. А боковыми пристяжными к русскому рысаку он подобрал терских скакунов Цинуса и Цашера, также светло-серой масти.
Да, одна из особенностей русской тройки — гармоничное сочетание в одной упряжке рыси и галопа, бега и скачек. Потому и подбирается она одинаковой масти, роста и стати, схожего (точнее, взаимотерпимого) права, приблизительно равных резвостных возможностей.
Соблюсти гармонию внешних форм и масти — не главное. Сложнее подобрать конскую «компанию» по принципу взаимотерпимости. Жеребцы с трудом переносят общество друг друга в одном табуне. А тут надо терпеть себе подобного по соседству, в одной «связке». И вовсе сложно выработать у тройки лошадей способность взаимно соразмерять резвость, одновременно убыстрять или сбавлять ход, привести возможности пейса к общему знаменателю. Ведь тройки составляются из ипподромных бойцов, насквозь пропитанных азартным духом соревнования, когда соседство с другой лошадью после старта может быть воспринято - ими как соперничество.
Чаще в тройке обязанности лошадей распределяются так; коренник только направляет движение, а тянут в основном пристяжные. Но стоит одной из них «задурить», кореннику приходится брать часть работы на себя. Но у Хабибуллина все трое тянули вровень и выступали как плясуны хорошего ансамбля.
Много троек собрал в тот день Центральный ипподром, на трибунах которого, конечно, были и только москвичи. В двенадцатом (заключительному заезде сильнейших троек страны выступал Завдат Ибрагимович на сметанисто-серых красавцах. Он со старта предложил соперникам стремительный темп. Тройки летели по замкнутому кругу, едва касаясь дорожки. И возглавляла многоцветный «косяк» сказочно-огромная белая чайка. Коренник — ее тело, пристяжные — крылья.
— Орион! Хабибуллин! Орион! Хабибуллин! — отчетливо услышал наездник в шуме тысячеголосых трибун дружное скандирование. Значит, и болельщики из родного Татарстана не остались в стороне. Завдат Ибрагимович порадовал земляков: Орион, Цимус и Цашер первыми пересекли финишную линию.
За четыре беговых сезона Орион около сорока раз опередил соперников у финишной черты, пятикратно первенствовал на сабантуях, установил два рекорда Поволжья, а теперь вот отличился в троечном заезде.
Проезжая мимо зрителей в обратную сторону, победитель заметил на трибуне для почетных гостей Маршала Советского Союза Буденного. Сердце его забилось учащенно: Семен Михайлович приветливо махал наезднику. Впоследствии Хабибуллину посчастливилось получить приз лично из рук прославленного конника страны. А всего он пятикратно удостоился дипломов победителя, подписанных маршалом Буденным.
Завдат Ибрагимович, проделывая проездку почета перед трибунами, разглядел среди зрителей и жокея международного класса Николая Насибова.
Карьера международной знаменитости в скаковом мире начиналась конюшенным мальчиком на Куларском конезаводе, что на Северном Кавказе. Рос парнишка без родителей, переживать за него было некому. Вот он и брался выезжать самых строптивых, отбойных лошадей. Достался Коле однажды «строгий» жеребец Кроткий, который сызмальства обзавелся скверной привычкой опрокидываться назад. От его «кротости» прочие ездоки шарахались за версту. Так вот работал этого Кроткого Коля и был готов, что озорник под седлом вот-вот выкинет очередной трюк, потому как жеребец на дню по нескольку раз вскидывал вверх передние ноги и валился спиной наземь. Мальчишка только и делал, что успевал вывернуться из-под конской туши. Вскоре Коля Насибов был повышен в «ранге» — из конмальчиков выдвинулся в ездоки, и счет его побед на призовых скачках быстро рос.
— Пора выбраться на большую скаковую дорогу, — посоветовали парню знатоки, подметив в нем талант настоящего жокея,
— А как это сделать? — растерянно спросил Коля, еще не выезжавший за пределы родного края.
— Попросись на межобластные соревнования, — подсказали собеседники. — И постарайся победить.
Насибов так и сделал. Заметили его и определили жокеем Ростовского ипподрома. Вскоре Николай Насибов сделался фаворитом конелюбов Дола и Северного Кавказа, затем попался на глаза прибывшего в Ростов Семена Михайловича Буденного. И участь молодого Жокея была решена — Николай Насибов получил скаковую конюшню на Центральном Московском ипподроме.
Седло — не служебное кресло, и с помощью одного лишь протеже на нем долго не усидишь и далеко не ускачешь, если не наделен природным даром конника. А Насибов вскоре после перевода на столичный ипподром был возведен в ранг мастера-жокея, Затем, оседлав темно-гнедого Гарнира, Николай Насибов в полный пейс проскакал по ипподромам Берлина, Варшавы, Осло, Праги, Стокгольма. Зарубежный триумф принес победителю высший титул жокея международной категории.
- Сила Насибова в понимании скачки, — характеризует его литератор-конелюб Дмитрий Урнов. Он как никто другой, умеет он охватить общую картину заезда, знает в деталях о происходящем на дорожке, с поразительным расчетом распределяет силы лошади по дистанции. Стоит жокею бросить на лошадку мимолетный взгляд на проминке, и он уже знает, чего она стоит. Насибов обычно скачку выигрывал до старта... в мыслях. У финишного столба так оно и выходило.
Шум вокруг прервал раздумья Завдата Ибрагимовича и вернул его на Московский ипподром, где он только что проехал на тройке с лучшим призовым временем.

 Отправлено: 01.10.12 20:10. Заголовок: Джигит не падает под..

Джигит не падает под коня

— Хабибуллин, к директору.
Старший конюх Степан Былинкин загадочно улыбается. В кабинете директора — и начкон Соловьев.
— Явился, именинник? — приветливо улыбается Петр Федорович. Завдату как раз исполнился двадцать один год. Директор Баринов начал без предисловия:
— Как лучший конюх поедешь на Казанский ипподром призы брать. С рысаками-трехлетками.
Дмитрий Николаевич на директорском посту сменил Вагина, переведенного заместителем министра сельского хозяйства республики.
Начкон ободрительно улыбается:
— Не дрейфь, все будет хорошо.
— А я и не боюсь,— храбрится Завдат, а в душе, конечно, побаивается.
— Ну да? — удивляется директор. — А надо бы. Там, дорогуша, со всей Татарии съедутся лучшие наездники на лучших рысаках.
Парень знал это, только виду не показывал. Тем более, что он впервые должен попробовать свои силы в рысистых испытаниях. То, что было перед войной в Чистополе на двухлетке не в счет. Там на беговой дорожке мерялись силами лишь дебютанты. А теперь предстоит встреча с настоящими ипподромными бойцами.
Да и скаковой практики у Завдата за войну и первые послевоенные годы совсем но было. И только прошлым летом, три года спустя после окончания войны, он участвовал на сабантуйных скачках в Чистополе и выиграл первый приз на полукровке Стрекозе, принадлежавшей госконюшне. Вскоре на той же Стрекозе Завдат скакал на сабантуе в Каргалях (центре бывшего Кзылармейского района), где участвовало тридцать лошадей.
Со старта Завдат уверенно повел скачку. А в середине дистанции Стрекоза споткнулась и опрокинулась. Всадник, успевший высвободить ноги из стремян, отлетел в сторону. Стрекоза, отряхиваясь, вскочила на ноги, Завдат — в седло. Тем временем все двадцать девять лошадей проследовали мимо. Но полукровка и всадник не собирались сдаваться. Завдат выслал Стрекозу, и та понеслась мимо всех, как бы заставляя кадр крутиться в обратном направлении. Захвативший после падения Стрекозы лидерство соловой масти жеребец был у финишного столба, когда по соседству высунулась голова полукровки. Еще бы метр-другой запасу — и безраздельная победа. А так финишировали одновременно. Публика, войдя а азарт, ревела. И хотя первый и второй призы поделены поровну, фактическими победителями все единогласно признали Завдата и Стрекозу.
— Ай да молодец! Джигит не падает под коня! — подвел итог всеобщему восторгу почтенный аксакал, ветеран сабантуйных скачек.
В столицу республики Завдат привез трех трехлеток — Гусляра, Прогресса и Экватора.
Казанский ипподром встретил новичка сутолокой тренировок. В графике работы рысаков было расписано все: время, направление движения, чередование аллюров.
Экватор и Прогресс поступили на конюшню старейшего и опытнейшего наездника Фарраха Кашафутдинова, Гусляр — также к ветерану-коневоду Степану Староверову. Все три рысака были записаны в одном заезде, где выступали шесть трехлеток. Кашафутдинов ехал на Экваторе, Староверов — на Гусляре, а на долю Завдата достался невозмутимый флегматик Прогресс.
— Фаррах-абзый оставит всех в побитом поле, — определили на проминке трехлеток знатоки бегов.
— Да, старик знает, какую лошадь ездить. Можно смело ставить на Экватора.
У касс тотализатора толчея. На устах большинства любителей имя предлагаемого фаворита. Немногие болеют за Староверова и его Гусляра. О трех рысаках, на которых едут помощники наездников, ничего определенного публика сказать не может, зато насчет Прогресса и Завдата мнений общее и вполне определённо:
— Малай наглотается пыли па своем тихоходе.
«Малаю» уже двадцать один, но из-за малого роста он и впрямь среди прочих наездников выглядит мальчишкой. Да и объявили-то его всего-навсего учеником наездника.
Завдат и сам, приготовившийся созерцать хвост соперников, не очень выкладывался на проминке. Другие лошади то и дело проносились мимо, пыля в нос.
— Догоняй!
— А стоит ли догонять-то?
Четырежды колокол отбивал фальстарт (фальшивый старт), возвращая шестерку трехлеток на новый заход: все никак не удавался дружный старт. Наконец пятый удар колокола.
— Старт принят!
Как и предполагало большинство зрителей, в самом начале лидерство захватил Кашафутдинов. Трибуны зашумели.
— Фаррах-абзый! Не поддавайся! Но и Староверов на Гусляре висит у лидера на колесе.
— Дядя Степа! Догоняй! — прорываются отдельные голоса сквозь дружный хор сторонников Кашафутдинова. — Жми на всю катушку!
С почтительным отставанием держится тройка рысаков, едущих почти голова в голову. Подтверждая «прогнозы» ипподромных знатоков, Завдат замыкает бега. Отстает корпуса на три. Один хороший бросок Прогресса, и вся троица будет у него в хвосте. Завдат совсем не понукает лошадь, та едет без всякого напряжения, по своей доброй воле. А троица впереди режется между собой за третье призовое место, выбивается из сил. Теперь Завдат знает наверняка: третье место за ним. Со второй половины круга он осуществил задуманное. Наездники трех соревнующихся рысаков огорошены. Лошади заметно сбавили резвость: их перестали подстегивать.
На финишной прямой дал сбой Экватор. Его тот-час обошел Гусляр, а следом и Прогресс.
— Дядя Степа! Даешь приз! — завопили болельщики Староверов. Сторонники Кашафутдинова болезненно ахнули.
Среди поздравителей — начальник отдела коневодства Министерства сельского хозяйства Татарии Шайхутдинов.
— Хорошо проехал: 1600 метров за две минуты сорок секунд — вполне подходящий для трехлеток результат. Молодец! — встретил он победителя в конце почетного круга. — Не хватит ли в конюхах ходить? Пора в наездники выбиваться.
Завдат только мог мечтать о такой перемене в своей судьбе. Но можно ли всерьез думать об учебе, когда два младших брата не стали на самостоятельный путь?
— На моем иждивении двое несовершеннолетних.
— Экий же ты быстрый! Уже успел детишками обзавестись! — удивился начальник отдела.
— Не дети, а братья.
— Ну, мы что-нибудь придумаем,— обнадежил Шайхутдинов на прощание. Что тут придумаешь? Победитель республиканского приза рысаков-трехлеток снова вернулся к своим прямым обязанностям на Чистопольскую госконюшню.
Лето прошло. На исходе был сентябрь. Однажды утром Завдат только проездил жеребца, как его вызвали к директору.
Там он вновь увидел Шайхутдинова.
— Салям, чемпион! Ну, что надумал насчет повышения квалификации? В конюхах уже достаточно настажировался — семь лет. Пора подниматься выше.
— Рад бы, да семейные обстоятельства удерживают.
— Не удержат. С этим все улажено, — заверил Шайхутдинов. — Вот директор скажет.
— Да, да, на время учебы твоя зарплата сохраняется, — подтвердил Дмитрий Николаевич. — Братишкам будем выплачивать.
— Спасибо, — растроганно сказал Завдат.— А учиться куда?
— А учиться, парень, поедешь на Хреновской конезавод, в двухгодичную школу наездников, — сообщил Шайхутдинов.
— Успехов тебе, будущий маэстро! — дружески напутствовал Завдата начкон Соловьев.— А там, глядишь, на зоотехническое дело потянет, нам па смену.

 Отправлено: 04.10.12 15:14. Заголовок: Дебютанты — Время б..

Дебютанты

— Время бежит, как крэк на финишной прямой, — любит сравнивать дед Евстафий.— Особливо, когда оно покатилось под горку.
«Под горку» — значит, перевалило на вторую половину жизненной линии. В молодости — «в горку» — время для деда шло легким тротом — тихой рысью. Знай он, с какой бешеной скоростью несется в пространстве и во времени наша земля-матушка, непременно бы с ней сравнил. Но дед Евстафий с астрономией не знаком. Сравнивать же пейс (резвость) времени со скоростью мчащегося поезда или автомобиля он и не помышляет. Для старого конюха ничего нет резвее классного скакуна или рысака, когда крэк на финишной прямой (последние 400 метров) выкладывается весь в полный спид. (Спид — наивысшая способность лошади к броску). Про самолет и напоминать старику не стоит.
— Разве ж это пейс? — презрительно скривит он губы.— Будто черепаха по небу ползет.
Правда, дед не видел скоростных самолетов. Над беговой дорожкой, «пужая лошадей», тарахтели тихоходные У-2 и УТ-1, В последнее время и те не летают. Изменили курс.
Деду Евтею под девяносто. Для того, наоборот, время вовсе остановилось, как выдохшаяся водовозная кляча. После бесконечно долгих бессонных ночей единственная радость деду — приятные беседы на конюшне, на какой-то миг переносящие его на чудодейственных крыльях машины времени в далекую молодость.
А как обходится это самое время с нашим героем? Вначале оно, как бы балуя его, не торопило. Завдат даже сам готов был подстегнуть ленивый бег времени хлыстом; уж очень ему хотелось, чтобы поскорее достигли ипподромной зрелости его друзья Ласка и Силач. А потом парнишка вдруг почувствовал, как время с размеренного шага сразу приняло в машистую рысь. Его не стало хватать. Значит, наступила пора раннего повзросления.
Летом 1941 года Завдат готовился к сабантую с особенной тщательностью. Ему предстояло участвовать сразу на двух состязаниях рысистых и скаковых. Подопечные друзья Силач и Ласка, перешагнув отроческий порог, вступали в пору трудовой юности — им исполнилось по два года. Дебютировали они в один день: в следующее воскресенье, 22-го июня.
Для госконюшенников, за исключением начкона и дяди Степы, обе юные лошадки представлялись «темненькими» — неразгаданными. Завдат же, отрабатывая лошадей, не раскрывал у всех на глазах их возможности. Делал рысь и поднимал в галоп где-нибудь в отдаленном углу дорожки, чтобы конюшенный люд не мог по секундомеру определить резвость его питомцев.
Впрочем, касательно Силача у многих сложилось вполне определенное мнение: сынок-то весь в мамашу, а та — лошадь горячая, быстрая, но не выносливая, на полкруга только и хватало ее. Да, Сирена страдала фляйерством и с полдистанции начинала отставать. Сынок, правда, тоже горяч. Но по части выносливости он заметно превосходил свою мать. Физическими данными Силач вполне соответствовал громкому имени. Теперь никто не вспоминал, что родился темно-гнедой недоношенным.
...

 Отправлено: 05.10.12 19:43. Заголовок: И все же Завдат боял..

И все же Завдат боялся за белолобого. Ведь под седлом он менее полугода. Мыслимое ли дело за столь короткий срок подготовить лошадь к скачкам. Галоп — труднейший из аллюров. Лошадь, поднявшись в галоп, должна все время идти с одной и той же ноги — с правой или с левой. Смены ноги при этом аллюре не допускается. А умение лошади правильно галопировать достигается длительной тренировкой.
Не совсем просто обстояло дело и с Лаской, хотя Завдат занимался ее выездкой почти год. При чересчур живом и неуравновешенном характере рыженькая часто сбивалась с ноги и заскакивала — переходила с рыси на галоп. С каждым разом, правда, сбои происходили реже. Но на призовой дорожке достаточно однажды сбиться с ноги и загалопировать, чтобы очутиться в хвосте или совсем выбыть из соревнования (при четырех-пяти сбоях). По неопытности мальчик не знал всех причин, по которым лошадь с резвой рыси неожиданно переходила на галоп.
В день состязаний Завдат явился на работу даже раньше обычного, Волнение тринадцатилетнего подростка объяснимо: он впервые участвовал в призовой борьбе породных лошадей. Правда, в заездах двухлеток, делавших на призовой дорожке несмелые пробные шаги, в качалках и седлах сидели подростки. Но это обстоятельство ничуть не снижало ответственности момента. Наоборот, оттого, как проходил дебют кандидатов в крэки, часто зависела дальнейшая их участь. Хорошо показавшие себя с первых шагов рысаки и скакуны нередко сразу же попадали на известные в стране ипподромы к знаменитым тренерам.
На проминке Ласка огорчила Завдата, Обычно покорная в его руках, на сей раз рыженькая закапризничала, плохо слушалась ездока, несколько раз пыталась закинуться — выскочить из круга. Юную кобылицу нервировала необычно оживленная обстановка, шум публики вокруг. Но ведь и Другие лошади участвовали в бегах впервые, а принимали все, что творилось вокруг, как должное. Если так же поведет себя Ласка и после старта, поражение неминуемо. Вот обрадуется то конюх Семен, будет злорадствовать, подтрунивать. Завдат представил, как он его встретит у финишного столба.
Стараясь отогнать невеселые мысли, ездок решительно принял заартачившуюся кобылу на вожжи, одновременно начал ее оглаживать ласковым голосом, успокаивать. С шага еле заметным движением вожжей перевел лошадь на легкий трот, затем на полкруга согрел ее маховой ездой. То и дело обгоняя их, проносились такие же двухлетки.
— Догоняй! — задорно кричали с качалок конмальчики, с показной небрежностью держась за вожжи. Осанкой и манерой держать вожжи они, конечно, подражали своим любимым наездникам, коих почитали и боготворили. И каждый из мальчиков мечтал, повзрослев, сделаться таким же «маэстро»
Всякий раз, когда Ласку обгоняли другие рысаки, она стремительно вытягивалась в неодолимом порыве вперед, требуя ходу. Вожжам в руках Завдата — тугие струны, того и гляди лопнут — от напряжения немели пальцы. Горячая и нетерпеливая, лошадка еле сдерживалась, чтобы не ринуться вдогонку за соперниками. Выходит, рыженькая не любит глотать пыль из-под чужих копыт. Но Завдат не хотел до поры раскрывать возможности кобылы.
...

 Отправлено: 06.10.12 12:47. Заголовок: Госконкшшя обслужива..

Госконюшня обслуживала племенными жеребцами всех трех видов зону из шести районов: Аксубаевского, Алексеевского, Билярского, Кзылармейского, Ново-Шешминского, Шереметьевского. Колхозно-совхозные животноводы со всей зоны съезжались в Чистополь на состязания конников, которые превращались в подлинный триумф силы, скорости и грации четвероногих красавцев.
Конно-спортивный праздник открылся выводкой. По знаку зоотехника Петра Федоровича Соловьева, облаченного в тщательно отглаженный костюм с орденом Лёнина на лацкане, шествие возглавил рысак Жребий Татарстана, вороной красавец в белых чулках, ведомый старшим конюхом Степаном Былинкиным, также с орденом на груди по тем временам госконюшня была самой «урожайной» на орденоносцев). Следом, грациозно пританцовывая, появились орловские рысаки Рахмат, Рустем, Ильгам, Ипташ, Мстислав, Шахтер. Пружинисто, как на рессорах, вышагивали чистокровные скакуны Гйгант и Хинган. Степенно, с чувством собственной силы и достоинства шествовали владимирские тяжеловозы Зенит, Кажгар, Улан. Замыкали шествие жеребцы помоложе, менее знаменитые, но не менее привлекательные и грациозные.
Разномастный живой круг двигался в такт марша духового оркестра, вызывая восхищенные возгласы публики. Вместе с лошадьми торжественно маршировал и весь конюшенный персонал. А ветераны Степан Былинкин, Константин Епишин и дед Евстафий выглядели счастливыми именинниками. Ради таких редких, мо волнующих мгновений они готовы были верой и правдой служить его величеству коню изо дня в день с утра до вечера,
Вот разминка рысаков-двухлеток подошла к концу. Звонкие удары колокола приглашали их на старт. Пять дебютантов, машисто зарысили к исходной черте борьбы, Старт приняли, как и положено, с ходу. Завдат сразу же выпустил Ласку в резвую: надо было запастись пространством и временем на случай сбоя кобылы. Но и другие ездоки поступили точно так же. Стартовали кучно и дружно. Ласка повела группу, все больше отрываясь от нее.
— Завдат! Завдат, жми, не подкачай!
В хоре болельщиков он ясно услышал знакомые голоса. Громче других подбадривающе кричали Александр Леонтьевич Кармин, Анатолий Калашников, Борис Чекин. Завдат видел их еще во время проминке. Летчики приветливо помахали ему. Оба бывших курсанта уже второй год летают самостоятельно, оставлены в аэроклубе летчиками-инструкторами.
С полкруга Ласку нагнал вороной жеребчик, который тепло задышал Завдату в спину. В этот момент рыженькая заскакала, То же сделал «за компанию» вороной. Три жеребчика обогнали их. Ласка отпала на предпоследнее место, вороной — на последнее.
Финишная прямая — осталось 400 метров. Завдат показал лошади хлыст, Та в броске обогнала двух, настигла лидера — темно-гнедого жеребчика. Почти перед финишем гнедой заскакал. Если Ласка по его примеру сделает то же, обоих лишат призовых мест. Победа достанется вороному, который неотступно держится на два корпуса сзади. Чтобы отвлечь рыженькую от дурного воздействия соседа, Завдат показал ей хлыст. Обошлось! Финиш! Победа!
Круг почета мимо воображаемых трибун. Публика восторженно приветствовала Завдата и Ласку. При съезде с круга на пути экипажа стал обрадованный начкон.
— Поздравляю, Завдат, и тебя, рыженькая, с победой!
Петр Федорович расцеловал лошадку в симпатичную мордашку. Та ответила веселым ржанием.
Радость победы тотчас сменило новое волнение; как-то покажет себя на дистанции Силач, не скажется ли дурная наследственность — фляйерство мамаши? Хватит ли белолобому силы выдержать борьбу до конца? Правда, на проминках жеребчик держался молодцом. Но одно дело проминка, когда даже в резвую лошади поднимаются спокойно: никто их не дергает и беспрестанно не понукает. Другое дело призовая борьба — нервное напряжение седока непременно скажется и на лошади. Вдобавок непривычная для двухлеток обстановка — шум и суета многолюдья.
— Сразу не гони, прибереги силы лошади напоследок, — наставляет Петр Федорович. Он и на сей раз болеет за Завдата. Ведь под ним впервые на приз поскачет «гадкий утенок». А всякое трудное дитя дороже матери и наставнику.
На конюшне нет штатных наездников и жокеев. Эти обязанности выполняют молодые конюхи.
— Крепче сиди, подсоби на финишной жеребчику поводьями, — добавляет дядя Степа. Кавалерист-буденновец, конечно, за «глубокую» посадку в седле.
Коневоды с не меньшим усердием наставляли и соперников Завдата. Ведь под теми тоже поскачут впервые свои воспитанники. Силач, конечно, им более «свой», ближе к сердцу. Но борьба должна вестись честно, на равных.
И снова приняли после стартового колокола дружно. Никто не «просидел». Скачку повел игреневый жеребчик, заметно оторвавшись от двух соперников. Третий соперник — Силач — едет последним. И снова знакомые голоса из толпы,
— Завдат! Завдат, поднажми!
Темно-гнедого белолобика, что скачет последним, никто из соперников всерьез не принимает: недоношенный потомок фляйера далеко не уедет. А Завдату и не нужно далеко — всего полтора круга, 1600 метров — авось, и сын фляйера не подкачает. С полкруга мальчик, подавшись всем телом вперед, качнул поводьями. Силач охотно принял посыл. Ему надоело плестись по воле седока позади всех. Почувствовав свободу, белолобый рванулся вперед, словно пытаясь выскочить из-под чрезмерно сдержанного всадника. Вот два соперника уже в хвосте. Но до игреневого еще далеко. На миг Завдату показалось, что это он скачет на сабантуе на игреневом жеребце Гарифа-абый, но нет, это чистокровный скакун, и хотя только двухлеток, едет намного резвее того простого. Да, Силач должен поехать еще быстрее. Должен, чтобы победить.
Финишная прямая. Игреневый продолжает пылить в пол, корпусах в пяти. Не довольно ли? Завдат удобнее перехватил хлыст. Бить не пришлось. Жеребчик снова как бы ушел из-под седока и на голову прежде соперника пересек финишную черту. И снова победа! И снова начкон, дядя Степа, дед Евстафий поздравляют юного друга. Охотно принимает заслуженные поздравления и белолобый. «Гадкий утенок» окончательно преобразился в «лебедя».
Время приближается к четырем. Пора расходиться. Но внимание публики приковывает суровый голос Левитана. Война!
Пока юный конник вместе с четвероногими друзьями аттестовался на раннюю зрелость, на западной границе нашей Родины необстрелянные юноши держали грозный экзамен на солдата. Того самого, что впоследствии за финишным столбом, отлитый в бронзе, поднялся на пьедестал Победы.
Но это после. А пока начинался тяжелый старт. Выступал народный комиссар иностранных дел Вячеслав Михайлович Молотов:
— ...Наше дело правое! Враг будет разбит! Победа будет за нами!

 Отправлено: 07.10.12 10:44. Заголовок: Кудрявый Уместнее б..

Кудрявый

Уместнее было бы это чудище природы и людского невнимания назвать Лохматым или Кудлатым. А уж на кудряша он никак не походил: коротко подстриженная жесткая грива топорщилась упрямо и угрожающе, словно иглы ежа или колючки кактуса. Давно не знавшая скребницы гнедая шерсть свалялась на малорослой лошадке с несоразмерно большой лохматой головой и с несуразным разметом передних ног. Таким предстал веред Хабибуллиным Кудрявый при первом «свидании», не вызвав у наездника особого восторга. Но и жеребец не выказал теплых чувств к визитеру, ответная реакция — попытка достать его задними копытами — скорее говорила об обратной эмоции.
— Осторожно! Этот бес и меня уж норовил приласкать копытцем, — предупредил конюх рабочей конюшни, где произошла первая встреча. — Легашом бы его окрестить — в самую точку. Хорош Кудрявый! Задом на людей вскидывается!
Описанному знакомству человека с этим четвероногим предшествовали кое-какие события.
Со-временем у Завдата Ибрагимовнча появились новые заботы: Министерство сельского хозяйства республики доверило ему работу по отбору и завозу в Татарию племенных рысаков и скакунов со всего Союза. В тридцати конных заводах страны побывал наездник за годы ипподромной службы. И в результате обновле-1!ия им поголовья жеребцов-производителей на конефермах колхозов и совхозов республики оживилась племенная работа по выведению чистопородных и полукровных лошадей упряжных и верховых пород. И еще успевал Хабибуллин учиться, заочно повышал профессиональное образование на зоотехническое отделении Мензеликского совхоза-техникума. Когда весной вернулся он с очередной экзаменационной сессии, товарищи по работе встретили его весело.
— Прибыл, джигит? — хитро улыбнулся в прокуренные усы наездник Гайнуллин. — А у нас тут без тебя прибавление в конюшнях вышло. И тебя, понято, не обделили.
Помощник Александр Булыгин недовольно хмурится. И только конюх Касим Ярмухаметов, как всегда, невозмутим. Чувствуя подвох, Завдат Ибрагимович вопросительно посмотрел на помощника.
— Восемь двухлеток прибыло из Шадринска,— продолжает хмуриться Булыгин.— Всех разобрали. Оставили нам доходягу. На рабочей конюшне стоит. Что хотите со мной делайте, а я за этой клячей не пойду.
Прошлой осенью Хабибуллин был на этом конезаводе Курганской области. Отбирал там на племя для Татарин рысаков-производителей. Дирекция намеревалась прислать на следующий беговой сезон своих двухлеток на Казанский ипподром. Выходит, прислали. Но что-то тут было не так: никак не могли шадринские коневоды выставить на призовую езду клячу.
На всякий случай Завдат Ибрагимович дождался конца рабочего дня, когда разойдутся конюшенные зубоскалы и острословы. И только потом решился' пойти посмотреть, что же все-таки досталось на его долю. После взаимных смотрин наездник попробовал познакомиться с шадринским «гостем» поближе, хотя был предупрежден насчет строгости его нрава. Поначалу для острастки жеребчик показал в неприветливом оскале молодые зубы. Когда же Хабибуллнн, невзирая на «серьезное предупреждение», полез в денник гнедой возмущенно отвернулся и ударил задом. Наездник едва успел увернуться от мелькнувших перед носом копыт.
— Видишь, какой серьезный! — испуганно заметил конюх. У наездника на случай конфликта был припасен в кармане сахар. В благодарность Кудрявый позволил провести себя на поводу до тренконюшни.
Наутро во время проводки даже на поводу жеребчик ковылял не совсем уверенно, словно гусь по льду.
— Ишь, как выписывает ходулями, — потешался конюх Ярмухаметов. — Того и гляди, нога за ногу заскочит и копытцами вверх сыграет. Не рысак, а русак, зайдем только и прыгать сердяге в оглоблях.
Похоже, Касим не преувеличивал: внешняя простоватость, лохматость и малый рост, делавшие гнедка схожим с крестьянской лошаденкой, усугублялись не-правильной постановкой передних ног и хромотой на левую заднюю ногу.
Первая выездка Кудрявого превратилась для персонала тренконюшен в увеселительное зрелище. Правда, самому наезднику было не до веселья, когда жеребчик на тихом троту без конца останавливался, «свечил», «козлил», закидывался в сторону от беговой дорожки.
— Вот ведь чертяка! Еле на ногах держится, а туда же, норовит на унос принять!
И только один человек не смеялся — директор ипподрома, в прошлом военный. Он приблизился к Кудрявому, который не хотел идти в упряжке шагом из-за болезни ноги, разглядывал его некоторое время полуудивленно-полусердито, затем повернулся к наезднику:
— Вот что, джигит, кончай-ка ты канитель с этим уродом. Отправим-ка его обратно.
— Не надо никуда отправлять,— возразил Завдат Ибрагимович.
— Как не надо? — еще больше удивился и рассердился директор.— И так всеобщим посмешищем стал!
— Смеется тот, кто смеется последний. Работать буду жеребца, — стоял на своем наездник. Директор безнадежно махнул рукой, отправился в контору. Отец его на ямской гоньбе состарился. Да и сам в юности держался за вожжи, чаще имея веред собой в оглоблях тихоходную водовозку. Повзрослев, посвятил себя военной службе. А по выходе в запас опять к коням вернулся. Только тут уже были другие лошади. Им одной любви было мало, требовался подход иной, научный. Поэтому директор не понял упрямства наездника, Зато другие наездники поняли: Хабибуллину известно то, чего не знают они.
Так оно и было, Накануне Завдат Ибрагимович заходил в контору, чтобы познакомиться с родословной Кудрявого. Глянул на его племенное свидетельство и не поверил своим глазам: впервые за работу наездником сподобился он заполучить в руки такого знаменитого орловца. Простоватый лохмач имел в предках по отцовской и материнской линиям лучших представителей породы.
...

 Отправлено: 10.10.12 19:00. Заголовок: Но прежде, чем прис..

Но прежде, чем приступить к регулярному тренингу, необходимо было оказать лошади серьезную ветеринарную помощь. Молодой ветврач Евгений Дмитриевич Сорокин, внимательно осмотрев гнедка — Дело ясное. Небось, Ибрагимыч, и сам диагноз поставил?
— Да, конечно. Неправильная выездка, тяжелые подковы, злоупотребление кобурами, довесками и прочей профилактической «обувью».
— Точно,— согласился ветврач.— И как результат — заболевание связок, сухожилий, атрофия мускулатуры. Что ж, будем лечить твоего красавца, будущего крэка.
Последнее Евгений Дмитриевич сказал без всякой иронии. Он уже знал родословную Кудрявого и, как всякий истый коневод, верил в звезду чистопородного орловского рысака. Назначил курс лечения. Ветврач и наездник сообща разработали наиболее эффективные упражнения лечебной гимнастики по укреплению мускулатуры. Тренинг жеребчику-двухлетке был определен с учетом его временных физических пороков с постепенным возрастанием нагрузки, включая более тихие аллюры (размашку, мах) без резвых концов. Резвые работы исключались, так как требовали преждевременного напряжения.
Целый месяц наездник воздерживался записывать Кудрявого на приз, укрепляя недовыезженному жеребцу-двухлетке на беговой дорожке мускулы и приучая его к соседству с соперниками. Записал с неохотой: знал, наверное, на что шел. Дебют шадринского питомца, конечно, никак нельзя было назвать триумфальным.
— А это еще что за конёк-горбунок? — оживились на трибунах, увидев в хвосте заезда двухлеток гнедого лохмача, который, словно на потеху публике, выкидывал самые неожиданные «номера». Со старта он не захотел принять в хорошую резвость, на дистанции раза два «сыграл в козла», потом с полного хода вдруг затормозил и попытался закинуться в сторону. И только заметив с той стороны хлыст, передумал «сбиваться с курса».
Успехи делаешь, Завдат-абый. Небось, никогда не приезжал первый... сзади? — зло пошутил Касим Ярмухаметов, принимая от наездника жеребца. Прав был конюх: за многолетнее наездничество Хабибуллин впервые остался на беговой дорожке абсолютным пыльником — замыкал призовую езду.
— Может, поторопился записывать, Ибрагимыч? Поработать бы еще малость жеребчика, — усомнился помощник Булыгин.
— Скорее, наоборот, Саша, задержался,— возразил наездник.— Поосторожничал, раньше надо было записывать. Для Кудрявого этот заезд — вроде генеральной репетиции. Настоящий боец через поражение приходит к победе. Не зря говорят: за одного битого двух не битых дают.
И с той поры Хабибуллин стал записывать гнедого упрямца на призовую езду еженедельно. Правда, жеребец не торопился выбиваться в крэки. Еще трижды приезжал лохмач хвостовым или, как зубоскалил конюшенный люд, местом у финишного столба переменившись.
— И долго думаешь, джигит, цацкаться с этим пыльником? — донимал Завдата Ибрагимовича директор ипподрома.
— Пока призером не сделаю, — невозмутимо отвечал наездник.
— Призером — сомневаюсь, а вот позором — это точно, уже сделал,— хмурился директор, неодобрительно косясь на Кудрявого.
— Серчает старик, — усмехнулся ветврач Сорокин. — Торопыга, без промедления подавай ему чемпиона породы. Рысака вырастить не цыплёнка под клушкой вывести.
Продолжая каждодневно проезжать гнедого, Завдат Ибрагимовпч отрабатывал с лохматым строптивцем маховую и резвую езду, старался приучить его к обществу соперников. Работал с высоко поднятым чеком, привязав свислый хвост жеребчика к вальку качалки — так трудней было ему бить задом. К осени Кудрявый окончательно вошел в силу. Но и буйства у него прибавилось. И когда наездник попытался по зимнему первопутку проехать на жеребце в русской упряжи, тот так ударил задом, что вдребезги разнес сани и с вывороченными оглоблями помчался наискосок бегового круга. К удрученно стоящему возле разбитых саней Хабибуллину подошел наездник Староверов.
— Брось с дураком возиться, пока оп тебя на тот свет не прокатил!
— В этом дураке заключена резвость многих поколений орловцев. Жалко бросать.
И Завдат Ибрагимович работал Кудрявого. Весной по грязи гнедой вел себя спокойней: на вязком грунте не больно норов свой вздорный выкажешь. А в мае 1961 года записал на приз. Дважды не захотел подавать на старт, принял лишь после двух фальстартов. И снова выкидывал на дистанции «внерепертуарные номера», вызывая смех и оживление публикой.
— Смотри! Смотри! Кудлатый опять пошел выписывать коленца!
Пока строптивый выделывал на беговой дорожке «коленца», все три соперника Бодрый, Октава, Доморощенный, ведомые Староверовым, Гайнуллиным, Гришиным, изрядно пропылили его с наездником. И на очередной проездке Кудрявого Хабибуллин, кажется, нашел причину нервозности лошади при маховой и резвой езде. Имея крутой и высокий ход, гнедой сильно «подгребал» под себя передними ногами и забрасывал грудь и живот комьями земли, что, видимо, и выводило его из состояния равновесия. И вот на следующую маховую работу Завдат Ибрагимович выпустил строптивца с обмазанным глиной животом. Так жеребец ехал веселее, меньше нервничал, лучше слушал команду, охотнее реагировал на посыл. Значит, таким способом удалось снять чувствительность от ударов комьями.
...

 Отправлено: 13.10.12 13:43. Заголовок: В июне Ибрагимов зап..

В июне Ибрагимов записал его на приз.
— Ба! А кудлатый-то с обмазанным пузом побежит! — потешалась публика на трибунах.
Старт Кудрявый принял спокойно. Хабибуллин по обыкновению поехал на нем последним. На финишной прямой без натуги объехал Ахаева на Ладе, Сапарова на Пойме. Бег вел Гайнуллин на Обтяжке.
— Кудлатый, беги! Мазаный, наддай! — зашумели трибуны, дружно приняв сторону Кудрявого.
И «мазаный» наддал, перед столбом объехав и лидера Обтяжку. Соперники были не из сильных, — но в данном случае важна победа, причем первая после многих поражений. Зрители устроили победителям продолжительную овацию. Но торжествовать было преждевременно: еще не родилось взаимопонимание между наездником и лошадью. Значит, успех мог быть просто случайным.
Через неделю — Большой трехлетний приз в два заезда по 1600 метров, где участвовало шесть лошадей. И снова Кудрявый бежал с обмазанным глиной низом. Опасаясь проскачки, Завдат Ибрагимович не очень торопил гнедого в первом заезде. Приехал третьим, пропустив вперед Ахаева на Выдержке и Гайнуллина на Октаве. Во втором заезде Хабибуллин, решив вырвать победу, повел бег и занял бровку. С полдистанции к нему полем подъехал Гайнуллин на Октаве и стал посылать мызганьем (втягиванием воздуха губами). Знал хитрец: не терпел Кудрявый мызганья. Сделав сбой, гнедой подхватил на унос. Протащил целый круг, перекрыв на полкруга норму.
— Вот чешет! Вот припускает кудлатый! — громко восторгались зрители прытью рысака, забыв, что тот за проскачку вовсе выбыл из игры. Приз достался Гайнуллину.
На следующей маховой работе наездник решил испробовать для задних ног лошади... штаны, что в истории упряжной езды, видимо, практиковалось впервые. Хабибуллин полагал, что необычная конская одежда предохранит гнедого от летящих из-под копыт комьев. Нет, не понравились кудлатому штанишки. А может, он возмутился бесцеремонным хохотом конюшенного люда. Словом, проехав чуток размашкой, потащил наискосок круга и всю дорогу усердно бил задом. Присутствовавший при этом директор испугался больше наездника и запретил дальнейшие тренировки.
— Это не лошадь, а убийца! Вернуть в завод! Пусть сами цацкаются со своим людоедом! — грозился он кулаками, как будто его могли слышать и видетъ шадринские коннозаводчики.
После случившегося Завдат Ибрагимович несколько дней работал Кудрявого без упряжи, пристегнув к задку тарантаса. Наблюдая за крутым ходом лошади на свободной рыси, наездник сделал для себя неожиданное открытие: гнедой выхватывает комья земли шипами подков. Значит, надо попробовать подковать гладкими подковами. Тогда, наверно, меньше будет кидать землю под себя. Начал работать по два часа в день после обеда, когда беговая дорожка была свободна и, ничто не нервировало лошадь, Жеребец шел лучше, чувствовал себя спокойнее.
В августе — приз по случало Дня Военно-Морского Флота, Хабибуллии со старта принял последним (пятым). На дистанции Кудрявый не проявил особого энтузиазма к улучшению своего места в заезде. Наездник, почувствовав, что подстегивать гнедка еще преждевременно, так и проехал до финиша хвостовым.
Да, 1961 год пока доставлял Завдату Ибрагимовичу одни неприятности, когда дело касалось тренинга и призовой езды на Кудрявом. Но наездник с твердой верой в «голос крови», в то, что пейс поколений чистопородных орловцев непременно скажется на упрямом потомке, настойчиво продолжал тренировать Кудрявого. Работал его ранним утром и вечером, когда дорожка была свободная. И, наконец, родилось взаимопонимание. Многолетний опыт и природное чутьё коневода подсказали Хабибуллину: лошадь устала упрямиться, поверила в добрые помыслы человека. Но не всякого человека, а только того, который сидел на вожжах. По-прежнему оставаясь для других неподдающимся, рысак согласился выполнять команды своего наездника. Не покорился, нет, а именно благосклонно согласился. Норовистая лошадка никогда и никому не покоряется до конца. С ней всегда надо держаться настороже: никогда не знаешь, когда попадет ей «вожжа под хвост и на унос она закинется.
Приз, посвященный Дню шахтера, собрал лучших трехлеток республики. Наиболее вероятным кандидатом па лидерство считалась Выдержка, на которой ехал Ахаев.
— Взгляните, кудлатый опять бежит! — весело заметил кто-то на трибуне. Несмотря на все неудачи и выверты в характере, зрители симпатизировали по-крестьянски простоватому малорослику и его настырному наезднику. Полдистанции держался в спину Кудрявый, а потом ему надоело глотать пыль из-под чужих копыт. Завдат Ибрагимович почувствовал перемену в настроении лошади и еле заметным движением рук пошевелил вожжами.
- Смотри-смотри, кудлатый поехал! — зашумели на трибунах. Да, поехал многократный неудачник, без натуги объехал трех кучно державшихся рысаков, захватил Староверова на Бодром, а на финишной прямой достал-таки и лидера Выдержку. И хотя Ахаев принялся усердно обрабатывать хлыстом круп бедной кобылы, Кудрявый был у финишного столба двумя секундами раньше. Когда победители проезжали мимо трибун, зрители в восторженном приветствии повскакали с мест.
Беговой сезон 1961 года Кудрявый закончил убедительной победой среди шестерки рысаков-земляков на приз родного Шадринского конезавода, вновь одолев в упорной борьбе Выдержку и Бодрого.
А отдохнув и поднабравшись сил, Кудрявый с помощью Хабябуллина начал готовиться к Большому новогоднему призу, усердно репетировал по зимней дорожке. И не зря: 1962 год гнедой начал блестящей победой на новогодних состязаниях, а в летний беговой сезон вырвал шесть первых призов, среди которых Большой орловский четырехлетний приз.
А следующий год для Кудрявого ознаменовался зональными соревнованиями на кубок Поволжья в Ульяновске, где участвовали крэки из пяти областей, Татарии и Чувашии. Началось с неудач. На маховой работе кто-то из наездников мызгнул поблизости, и Кудрявый потащил на унос. С трудом остановил его наездник.
— Теперь знаю, что твоему жеребцу нужно,— самодовольно ухмыльнулся мызгун.
Кудрявый участвовал в заезде орловцев, где бежали на 2400 метров шесть лучших представителей породы. Во избежание проскачки Хабибуллин принял со старта в спину и держался так весь круг. На финишной прямой приблизился к основной группе и перебрался на второе место. А ведь еще в первой четверти пути наездником лидера Акатуя из Горького Пичуговым был предложен высокий пенс — тридцать две секунды. И это в начале дистанции, когда наезднику и лошади бывает трудно преодолеть нервный барьер. Но Кудрявый выдержал заданный темп. За сто метров до финиша Завдат Ибрагимович впервые наложил на круп лошади хлыст. Ударил не сильно, а как бы подтолкнул рысака вперед. 'Реакция на посыл была мгновенной. В резком броске гнедой захватил серого Акатуя и на голову прежде его высунулся за финишную черту. Победа простоватого малорослика над серым красавцем была до того неожиданной, что ульяновские зрители, перескочив через барьер, сняли наездника с качалки и принялись подбрасывать в воздух.
Да, из-за таких счастливых мгновений стоило и потрудиться, отдать воспитанию характера гнедого упрямца три года жизни, чтобы поколения чистопородных орловцев побежали в полный спид в их строптивом потомке. А иначе голос крови так бы и не проявился в Кудрявом, и стало бы в древней семье орловских рысаков одним неудачником больше. Коневод еще раз доказал, что чистопородные лошади не рождаются с клеймом неудачника, а становятся таковыми в силу жизненных обстоятельств, которые в свою очередь зависят от окружающих людей. Кудрявому в этом отношении повезло.
Но в тот день на Ульяновском ипподроме гнедой малорослик был не единственным источником радости для наездника. Не менее удачными оказались для Завдата Ибрагимовича и последующие заезды — он первым пересек финишную черту на Увлекательном (на 3200 метров), Буяне, Руслане и Приятеле. Пять первых призов за день — это ли не везение! А команда Татарии в том году седьмой раз выиграла кубок зоны Поволжья!
Видать, не зря в том же 1963 году Хабибуллин первым в республике удостоился высокого звания мастера-наездника. И, конечно, гнедой упрямец Кудрявый тоже «постарался» копытами в пользу Завдата Ибрагимовича.