Отправлено: 19.10.07 13:16. Заголовок: Повесть "Пакистан"

ПАКИСТАН. ИСТОРИЯ РЫСАКА.

В основу повести легли реальные события, но многие детали изменены и добавлены автором.
Все имена (кроме имени главной героини) и клички лошадей изменены.

 Отправлено: 19.10.07 13:30. Заголовок: иллюстрация

 Отправлено: 19.10.07 13:35. Заголовок: Re:

1

Вернулась я туда неожиданно для себя самой. Это была моя первая рысачья конюшня, куда я ходила лет с одиннадцати, с самого открытия ипподрома, когда еще и лошадей-то никаких не было – я помогала засыпать опилки в пустые денники и встречала первую партию, четыре лошади. Именно здесь все было впервые – первая любимая лошадь, двухлетка Агидель, первое настоящее падение - с нее же, первые прогулянные школьные уроки, первый выезд на дорожку в качалке, первая травма… Через полтора года я попала под горячую руку бригадиру отделения Бекетову - выезжая на дорожку, замешкалась, долго не освобождала проход, прыгая возле качалки. Взрослому человеку сесть в качалку нетрудно, но для маленькой девочки это может стать целой проблемой. Бригадир крикнул пару раз «Ну все, поехала, Ксения, поехала! Поехала уже, я сказал!», а потом велел разобрать кобылу, поставить обратно в денник и больше на конюшне не появляться.

Мне казалось тогда, что мир рухнул. Каждый день я приходила на ипподром и потерянно бродила вокруг конюшен или сидела на трибуне, обняв коленки и с тоской глядя на проезжающих мимо лошадей. Прошло, наверное, несколько недель, прежде чем один из наездников обратил на меня внимание, остановил лошадь и махнул рукой:
- Девочка, подойди-ка сюда!

…Так я нашла себе первое временное пристанище.

Бекетов позже не вспоминал о том происшествии, а может, не придал своим словам никакого значения - подумаешь, шугнул девчонку. Увидев меня через некоторое время на чужой конюшне, он поинтересовался:
– Ксения, а что ты тут делаешь?
Я, давясь слезами, ответила:
- Так вы же меня выгнали!
- Я??? - с недоумением переспросил он.

Не раз потом звал он меня обратно, хитро подмигивая:
- Приходи. К Агидели!

Но я была девочкой гордой и принципиальной – я отказывалась. Агидель вернулась маткой в родной колхоз - ее беговая карьера не сложилась, хотя двухлеткой она подавала очень большие надежды. Я сменила пару конюшен, ни на одной надолго не задержавшись, и, наконец, прочно обосновалась в отделении мастера-наездника Александры Федоровны Воробьевой.

Туда я проходила любителем много лет, став на конюшне своей. Устраиваться на работу пока не приходило в голову, да и возможности не было. И вот, наконец, каникулы после третьего курса института – самые длинные, продленные до конца сентября. Я могла оформиться конюхом, с чистой совестью находиться на конюшне все эти два месяца, с утра до вечера, да еще и заработать денег. Вернувшись с летней практики, я тут же побежала на ипподром, воодушевленная своей идеей. Но там меня ждал сюрприз.

2

Работников конюшни я застала в лихорадочных сборах. Грузили на машины лошадей, распихивали по мешкам сбрую. Собирались в Краснодар, на последние Всесоюзные соревнования конников.

- А я пришла - хотела конюхом устроиться…- растерянно сказала я Александре Федоровне, - Есть место-то?
- Здорово ночевала! Вот Миша оформился с нами на Всесоюзные ехать, а тут и вдвоем справятся.
Да, отстала я от конюшенной жизни… Ясно, что желающие поработать конюхом на время Всесоюзных соревнований всегда найдутся.
Дело в щедрых призовых отчислениях – лошади у нас были очень хорошие, да и просто прокатиться в теплые края - тоже неплохо.

- А не знаете, кому-нибудь еще конюхи не нужны? – на всякий случай спросила я, особо ни на что не надеясь.
- Нет, не скажу, не знаю. Пройди, поспрашивай, - рассеянно ответила Федоровна, внимательно наблюдая, как привязывают в машине укутанного в попону и толстые бинты Певуна, ее лучшего жеребца.
- Так вон у Бекетова ни одного конюха нет, дойди до третьей конюшни, спроси, - вспомнил кто-то из толпы провожающих.

М-да-а… Неожиданной была сама мысль идти работать на чужую конюшню, да еще ладно бы к кому – к Бекетову. Меня не только смущали наши прошлые недоразумения, я опасалась его непредсказуемого характера, да и отделение его было на ипподроме, что там говорить, не на самом лучшем счету. Ну а что – пойду и спрошу! Все равно, отказаться от счастья целых два месяца работать на конюшне было для меня уже немыслимо.

3

Бекетова на третьей конюшне не оказалась. Я робко постучала в дверь тренерской и заглянула в комнату. Сквозь завесу густого сигаретного дыма я увидела шумную и нетрезвую компанию и разглядела первого (и единственного) помощника Бекетова – Толика.
- Э-э…Здрасьте! А вам, говорят, конюхи нужны? – неуверенно спросила я в разом наступившей тишине.

Непонятно, почему мой вопрос очень развеселил и воодушевил зрителей.
- Привет! А ты что - хочешь к нам конюхом? – недоверчиво поинтересовался Толик, стараясь говорить внятно.
- Ну… да, вот решила поработать…
- Так…это…конечно, приходи прямо завтра, с утра и в контору сходим! Это же здорово, а то мы тут зашиваемся, аж прямо с ног сбились с шефом, - Толик замолчал, возможно, осознав, что окружающая обстановка не очень доходчиво иллюстрирует его слова.
- Ой, хорошо, я завтра приду, прям рано-рано утром, ладно? Завтра и работать начну сразу! – я чувствовала одновременно и бурлящую, заставляющую дрожать, радость, и сомнения по поводу того, во что я вляпалась, и робость по поводу предстоящей встречи с Бекетовым, а самое главное - желание поскорее сбежать из этого вертепа.

Назавтра я примчалась на конюшню часов в семь. Всю дорогу представляла, как же я встречусь с Бекетовым и что скажу ему. Зря – на конюшне были только лошади, гоняющие по кормушкам остатки утреннего овса, тренерская и сбруйная были закрыты. В начале девятого явился первый помощник.
- Привет! – надо сказать, что после вчерашнего держался он не так уж плохо, - А ты тут чего с утра, ждешь кого?
- Так мы ж договорились вчера, я на работу вышла…
- Вчера? Ты серьезно, что ли?

После обмена несвязными восклицаниями Толик вроде бы поверил в привалившую неожиданно удачу. Конечно, какой я конюх, он знать не мог, но у них не было вообще никакого. Идти в отдел кадров без бригадира было нельзя, и я решила приступить к работе.
- Ну что, показывай сбруйную, и кого там вам на дорожку собирать?

Простой вопрос застал Толика врасплох.
- Кого нам собирать? Ну, мне кобылу мою собери, - осторожно сказал он.

4

«Его кобылой» оказалась рослая гнедая трехлетка Песня. Табличек с кличками на денниках почти не было. Я принесла недоуздок и уздечку и стала чистить кобылу прямо в деннике. Песней она оказалась еще той – я накрутила за ней круга три по деннику, пока не надела, наконец, уздечку.

Толик наблюдал за мной через решетку денника со странным выражением лица. Похоже, конюх, собирающий лошадь, был для него не совсем привычным зрелищем. Он помог мне запрячь Песню в качалку и, помявшись, сказал:
- А может, ты и отработаешь ее сегодня? Только лучше капсюль надень, она потягивает чуть.

Выехав на дорожку, я зашипела: да что же это, предупреждать же надо! Кобыла оказалась в страшнейших вожжах. Управлять ею я могла, но с трудом - было ощущение, что тяну за вожжи, пристегнутые к стенке. Через пару кругов я скрипела зубами и думала: спасибо, хоть про капсюль подсказал. На конюшню я вернулась без рук и с четко оформленной мыслью: с Песней этой все ясно, дальше тротите это свое счастье сами.

На конюшне меня уже поджидал Бекетов. Я зря нервничала – он широко заулыбался и сказал только:
- Значит, теперь у нас работаешь? Ну и отлично!

5

Так и полетели дни: собрать лошадей, разобрать лошадей, снова собрать. Раздать сено, замести проход, запарить кашу. И снова разобрать и собрать, и снова, и снова. Напоить, накормить, развесить сбрую, протереть ногавки, зашить бинты, и уже пора чистить лошадей. Почистить если не всех, то хотя бы самых грязных, отбить пару денников, если есть опилки. А между этим:
- Ксения, сядь на Публику, втроем отмашем.
- Ксения, ты мне серого собрала? Езжай сама на нем, ко мне с конезавода приехали! Размашечкой его, по песочку.
- Оксан, там Тандем остался неработанный, может, проедешь хоть пять кружков?

Я даже не помню, ходила ли я домой обедать. Чаще, кажется, нет, хотя жила в двух шагах. Уходила с конюшни совсем поздно: то привезут под вечер овес – нужно помочь перекидать, то денников много грязных, то горячие попоны нужно поставить тем, кто бежит в выходные… Помню, завернешь по дороге домой в булочную, купишь батон свежий, сжуешь на ходу половину, а дома только умоешься, и рухнешь на не разобранную постель. Засыпаешь, а в голове одна мысль бьется: «Завтра снова на работу! Скорее, скорее бы утро!» А утром выслушаешь обреченно мамины сетования, и все, свободна, бегом на конюшню. И ноги, мои собственные ноги, почему же они не могут бежать всю дорогу от дома до ипподрома, когда мыслями я уже давно там…
.
6

Через пару недель Бекетов будто между делом, небрежно сказал мне:
- Я тебя на завтра в приз записал, проедешь.
- Завтра? В приз? На ком?
- На Пакистане.
И, видимо, для окончательного моего успокоения, добавил, ехидно прищурившись: - Там и посмотрим: если хорошо проедешь, значит, будешь в призы ездить.

Невозмутимо кивнув – в приз в так приз, делов-то, я еле дождалась, пока бригадир отойдет, и бросилась к Толику:
- Покажи мне, Пакистан – это который?

Что Пакистан – это кто-то из двухлеток, я поняла. За прошедшие дни я не успела детально изучить характер и особенности каждой лошади, завести любимчиков. Выучила большинство кличек, постаралась запомнить, кто носит какую уздечку, обувь, отметила лошадей строгих, пугливых, сильно тянущих, не любящих бинтовать ноги и не дающих накатывать качалку. Поближе познакомилась с основными лошадьми бригадира и помощника и с теми, которых регулярно давали работать мне. Двухлеток, которые стояли в последних денниках и работались в последнюю очередь, я знала пока плохо.

Пакистан оказался невысоким кругленьким темно-гнедым жеребчиком, почти без отметин – только на левой задней над самым венчиком светилась тонкая белая каемка. Он с любопытством смотрел на нас из глубины денника блестящими выпуклыми глазами, но подходить не спешил.
- И что, как он? – задала я Толику вопрос, интересовавший меня сейчас больше всего.
- Хороший, хороший жеребенок, вообще шеф хотел сам на нем ездить, не знаю, чего это он тебя решил посадить.

 Отправлено: 19.10.07 13:36. Заголовок: Re:

Продолжение следует.

 Отправлено: 19.10.07 22:16. Заголовок: Re:

Супер! Рассказ будет с картинками?

 Отправлено: 19.10.07 22:35. Заголовок: Re:

Primary Продолжение следует....
Ждем.... начало очень понравилось, так все узнаваемо, ипподром, лошади, маховые, призы....

 Отправлено: 19.10.07 23:47. Заголовок: Re:

кстати, а можно узнать, кто эта женщина на фотографии?

 Отправлено: 20.10.07 06:31. Заголовок: Re:

Просто фото из инета,не все ли равно?

 Отправлено: 20.10.07 07:04. Заголовок: Re:

Прочитали? А вот вам продолжение!

7

Выступать на бегах мне доводилось и раньше, на отделении Воробьевой. В последние пару лет меня писали в призы регулярно, если я просилась. Но что это были за призы и что за лошади… За мной, как и за многими любителями, вполне признавалась способность подать лошадь на старт, поехать в нужную сторону и доехать до финиша, а большего никому и не требовалось. Нашим уделом было ездить в самую отвратительную погоду, когда из-за затяжного дождя дорожка покрывалась густой жижей, и после приза на лице запекалась толстая серая корка грязи, смешанной с гаревой крошкой. Лошади нам доставались последних резвостных групп. Это были самые слабенькие двухлетки, на раскрытие потенциала которых наездники не хотели тратить свое время, или бесперспективные «колышки», которые уже были намечены к отправке в родные заводы и колхозы, но должны были отбегать необходимое количество призов для записи в племсвидетельство. Лучшим моим достижением, очень вдохновившим меня на некоторое время, стало каким-то чудом занятое третье место на толстой нервной трехлетке Каролине, конечно, в рядовом призе.

Поэтому в ожидании завтрашней езды на Пакистане я и не думала надеяться на что-нибудь хорошее, и одновременно нервничала, решив, что Бекетов, судя по его словам, собрался устроить мне экзамен. Самым интересным было то, что на этого жеребенка я не садилась ни разу. Вообще. Правда, сильно переживать мне было некогда, - кроме Пакистана, завтра бежал еще десяток лошадей, и всех их нужно было помочь собрать и отправить на дорожку. Как обычно в беговой день, ипподром гудел, как потревоженный улей, и все носились по конюшне, как ошпаренные.

Когда пришло время собираться на проминку, Бекетов велел мне взять его личную легкую призовую качалку.
- Паш, как мне ехать-то на нем?
- А как сможешь, так и езжай. Аккуратненько, сама по себе езжай, ни на кого не обращай внимания.

8

Что Пакистан мне нравится, я поняла, как только выехала на дорожку. Бежал он энергично, с интересом крутя по сторонам головой и деловито перебирая коротковатыми ножками. Когда я время от времени дрожащим голосом заговаривала с ним, стараясь успокоить то ли его, то ли себя, он закладывал в мою сторону одно ухо. Похоже, он не нуждался в успокоении. Рассматривая во все глаза снующих в обе стороны по призовой дорожке рысаков, он и не подумал хоть раз дернуться или поменяться ходом.

Времени до приза оставалось все меньше и меньше. В компании еще нескольких двухлеток мы с Пакистаном выехали на резвую прикидку перед стартом. Я не сделала еще ничего, кажется, даже не шевельнула руками, но жеребенок изменился прямо на глазах. Он весь подобрался, стал мягко, но уверенно забирать вожжи, движения его как будто и не стали шире, но ноги замолотили по дорожке часто-часто.
Когда мы вошли в поворот, я не сразу остановила коня, - так была поражена. Сердце мое колотилось где-то в горле.

Заезд наш был предпоследним, стартовали мы под четвертым номером, а всего лошадей было пять. Как мы стартовали, я вспомнить не могу. Пакистан просто бежал, все так же частя ходом, но как-то мгновенно мы оказались на дорожке в одиночестве. Где-то на пару корпусов сзади пыхтела еще одна лошадь, остальные, видимо, безнадежно отстали. Первый поворот мы прошли одни. После выхода из поворота к нам постепенно стала подтягиваться светло-гнедая Ракетка. Пакистан косился назад и прижимал уши. В конце прямой мы ехали уже голова в голову с Ракеткой. Трибун я не видела и не слышала. В дальнем повороте, как я ни надеялась, соперница не отстала, хотя ей пришлось ехать вторыми колесами. Все так же вровень мы прошли дальнюю прямую. Лицо наездницы, ехавшей на Ракетке, казалось, было абсолютно спокойным, время от времени она потряхивала вожжами, высылая кобылу. А я… я боялась даже пошевелиться. Кажется, я что-то кричала. Пакистан старался вовсю, перестук его копыт стал угрожающе частым и…в повороте жеребенок сбился. Задрав голову, он сделал всего несколько скачков, и снова встал на ход. Ракетка успела уехать довольно далеко, но конь упрямо лег в вожжи, пытаясь сделать еще рывок. Не знаю, о чем я думала в этот момент, но я не придержала его. Внезапно прямо перед собой я увидела Бекетова, шагавшего лошадь после проминки вдоль ограждения второй дорожки. Шеф смотрел на меня, округлив глаза, выражение его лица было одновременно изумленным и укоризненным, он широко развел руки с вожжами в жесте недоумения. В одной руке был зажат секундомер.

Меня будто окатило холодным душем. Я резко набрала вожжи на себя, жеребенок недовольно замотал головой, но подчинился. Окружающая меня действительность постепенно стала обретать краски и звуки. Оставшиеся метры до финиша мы прошли спокойной размашкой, за финишем я оглянулась, но так и не увидела в клубах пыли никого из остальных соперников по заезду.

9

Я съехала пошагать Пакистана на вторую дорожку, с беспокойством дожидаясь объявления результатов заезда. В том, что мы проехали резвее трех минут, я не сомневалась, вопрос был в том, насколько. Сзади подъехала Лена, наездница, только что опередившая меня на Ракетке. Широко улыбаясь, она сказала:
- Ну, ты даешь! Это ты от шефа своего так орать в призу научилась?
- А что, я орала сильно? – покраснела я.
- Да не то слово, блин! То визжала, то рычала!

Я готова была провалиться сквозь землю.
Не переставая улыбаться, Лена продолжала:
- Ну, ты как-нибудь контролируй себя, а то и дисквалифицировать могут! А жеребенок-то хороший! Смотри-ка, третий, что ли, раз бежит, а как шпарит! Я кобылу посылаю-посылаю, а он все подает и подает!
- Сбился только вот…
- Да нет, это ерунда! Моей-то кобылы он точно класснее!

Это точно не было комплиментом моим способностям наездника, но неважно – так радовали меня похвалы в адрес этого гнедого малыша.
Ожил динамик. «…На втором месте – жеребец Пакистан, … с резвостью две минуты сорок восемь целых и четыре десятых секунды». Пакистан улучшил свой рекорд почти на семнадцать секунд. В принципе, для молодой лошади в начале беговой карьеры – это в порядке вещей, но как на это посмотрит Бекетов? Закончился последний заезд, дальше тянуть было нельзя - пора возвращаться. «Ты не сказал мне, как ехать. Ты не сказал!» - как заклинание твердила я до самых дверей конюшни.

Все ждали меня в манеже конюшни – бригадир, Толик, стайка любителей. Бекетов сиял, будто ему привалило долгожданное счастье.
- Молодец! – пророкотал он, - Поздравляю! Ну что, как тебе конь? – он полез было обниматься, но я увернулась и, спрятавшись за лошадь, стала отстегивать ремни сбруи. Я не знала, что и подумать.
- Паш, ведь ты мне не сказал, как ехать, – по инерции пролепетала я заготовленную фразу.
- Да я ж не знал, что ты так ездишь!
Я покраснела до ушей, но протестовать не стала.
- Да уж, растемнила мне жеребца, - продолжал он, - Ну и стрельнул со старта! Теперь его в компанию порезвее писать станут. Да ладно, все равно уже пора ему было, сколько можно дурака валять, осень уж скоро. Ну, теперь пусть до весны с такими секундами и бегает.
Дальше он стал в красках расписывать, как махал мне кулаком, как показывал на секундомер, но было видно, что он не сердится, а скорее, смеется надо мной.

Уловив настроение шефа, меня стал бурно поздравлять Толик, к нему присоединились девочки-любители. Было приятно, хотя я понимала, что все эти почести незаслуженны, да и с чем было поздравлять - только второе место в простом открытом призе. Но, возможно, в эти минуты я впервые почувствовала, что, даже уволившись через месяц, с этой конюшни я уже не уйду.

10

Настала осень. Работать стало полегче: в отделение пришли на практику студенты училища, выпускающего наездников. Практикантам полагалось учиться ездить на рысаках, но они никогда не отказывались помочь мне с самой тяжелой работой в конюшне.
Бекетов выделил мне персональную лошадь, трехлетнего Такта, разрешив ездить на нем, как мне заблагорассудится. Такт не считался перспективным рысаком, зато был надежен и честен в работе, выкладываясь на все сто процентов, и податлив на заботу и доброе отношение. Первая моя призовая езда на нем не заладилась, но в следующих выступлениях мы последовательно заняли третье, второе, и, наконец, первое место, хотя и не показали хороших секунд. Кроме Такта, каждый беговой день меня сажали и на других лошадей, почти всякий раз разных.

На Пакистане больше я не ездила в приз никогда, но продолжала присматриваться к нему, и постепенно открыла для себя все чудесные особенности характера этого славного конька. С ним было приятно иметь дело при любых обстоятельствах. Каким-то непостижимым образом он умудрялся и внушать уважение, и вызывать улыбку, выглядеть почти одновременно серьезным и бесшабашным, важным и озорным, задиристым и дружелюбным. Каким он не был никогда – так это сонным и апатичным, постоянно поддерживая контакт с человеком и не давая скучать.

Чистили его в деннике – Пакистан неизменно поворачивал к чистящему голову, провожая движениями носа каждое движение щетки, время от времени понарошку скалился, и, улучив момент, мелко-мелко прихватывал, будто стриг, зубками за плечо или спину, никогда не кусаясь по-настоящему больно.

Вели его погулять в леваду, или выводили попастись между конюшнями, – жеребенок шел, пританцовывая, толкаясь головой в плечо и успевая описать вокруг человека десяток кругов на короткой корде, но ни разу не дернулся по-настоящему, не говоря уж о том, чтобы потащить или выдать свечку. Иногда на него что-то находило, и он, наоборот, выступал чинно и размеренно, как большой, принимая картинные позы и вставая в выводочные стойки. Даже щипля травку, он часто вскидывал голову, внимательно вглядывался в человека, и, будто разглядев что-то важное, известное только ему, удовлетворенно фыркал и возвращался к своему занятию.

Так же приятно было ездить на нем на дорожку. Ежедневные тротовые работы, что и говорить, занятие долгое, монотонное и несколько утомительное. Но езда на Пакистане была скорее удовольствием. Контакт его с наездником был идеальным – он никогда не бросал вожжи, но и не упирался в них, вырывая руки и выматывая нервы. Он всегда бежал с настроением, и мне, как это ни странно звучит, казалось, будто он что-то приговаривает или напевает на бегу. Даже шагал он энергично и целеустремленно, покачивая в такт шагам головой, будто стремясь поскорее покончить с этой обязательной, но скучной частью тренировки и перейти, наконец, к делу.

11

В один из последних ясных и теплых осенних дней мы выехали на дорожку вдвоем с практикантом Сережей: он на Пакистане, я на Такте. Бекетов придерживался в отношении Пакистана одному ему известного плана, не слишком нагружая коня маховыми и резвыми работами. В этот раз он поручил Сереже в конце работы выпустить Пакистана махом на одной прямой. Мы отработали лошадей тротом, и Сережа выслал жеребчика порезвей. Проехав прямую, он и не подумал остановиться, и не потому, что не мог удержать Пакистана, - наоборот, было видно, что парень продолжает работать вожжами, высылая коня. Пробежав так почти целый круг, Пакистан, наконец, пошел тише. Поравнявшись со мной, Сережа перевел его в шаг. Пакистан был возбужден, но выглядел совсем свежим, его темная шерсть была почти сухой, только плечи слегка заблестели от пота.

- Ты что это такое вытворяешь? – сердито заговорила я.
- Ничего себе лошадь! Кажется, он быстрее не может, а он снова может и может! – Сережа захлебывался от восторга, дышал он, кажется, гораздо тяжелее жеребца.
Вот так простодушно и косноязычно, но совершенно точно, семнадцатилетний практикант описал манеру бега Пакистана. И попал в мое слабое место.
- Ага, понравился он тебе! Скажи, до чего здорово едет, а?
- Да я теперь всегда буду его работать! Никого не пущу!
- Ну да? И шефа не пустишь? Ладно, посмотрим… И попробуй еще так, как сейчас, сделать – в следующий раз точно ему расскажу, как ты тут летаешь!

Сережа уловил то, что я всегда чувствовала, когда ездила на Пакистане даже тротом – ощущение по-настоящему классной лошади в твоих руках, обладающей огромным потенциалом резвости. Посторонние зрители этого, кажется, не замечали. Некрупный, неброской масти, с ножками, кажущимися тоненькими на фоне круглых бочков, Пакистан ничем не выделялся из общей массы молодняка.

Но каждый, кому приходилось впервые запрягать Пакистана в качалку, на мгновение замирал в недоумении, когда подпруга, заранее затянутая справа на последнюю дырочку в расчете на щуплых двухлеток, вообще не сходилась с другой стороны.
Заинтересованный взгляд мог бы отметить, что к круглым бокам прилагается неожиданно широкая и глубокая для такой молодой лошади грудь, что ноги, еще по-детски тонкие, тем не менее, крепкие, правильные и сухие, что жеребчик почти не тратит сил на свой забавный, неширокий, будто семенящий, бег.

(продолжение следует)

 Отправлено: 20.10.07 09:22. Заголовок: Re:

Очень понравилось...
Правдиво и жизненно написано. Ждем продолжения.

 Отправлено: 20.10.07 13:14. Заголовок: Re:

Вот,народу как понравилось!

 Отправлено: 20.10.07 22:54. Заголовок: Re:

Golybai Strela пишет:

цитата:

Просто фото из инета,не все ли равно?

A sprosit nelzja bilo? Ja prosto hotela pointerisovatsja. Zensina o4en znakoma...

 Отправлено: 21.10.07 09:01. Заголовок: Re:

Тань, а я подумала, что ты решила, будто это я на фото!

============================================================
Продолжение

12

Два месяца моей работы подошли к концу, как я не старалась растянуть каждый день до предела. Однокурсники уже ходили на лекции, а я разрешила себе продлить свое пребывание на конюшне еще на пару недель. Одна только мысль о геофизике, избранной мною будущей специальностью, приводила меня в отчаяние. Наконец я уволилась с ипподрома и стала ходить на занятия.

Сумма, полученная при увольнении, обрадовала меня. Кроме оклада, удвоенного из-за количества лошадей, числившихся на моем попечении, в нее входили отчисления от призовых сумм, как конюху и как наезднику. Вышло, что моя зарплата минимум вдвое превысила зарплату мамы, работавшей переводчиком в НИИ. Я торжественно озвучила цифру, мама не сказала ничего, лишь досадливо поджала губы.

Почти все заработанные деньги я потратила на покупку сапог. Это были не те сапоги, о которых вы, может быть, подумали. Мысль о каких-то специальных сапогах для езды верхом или в качалке в те годы просто не могла придти никому в голову. Летом я ездила в кедах или стоптанных кроссовках, осенью и весной – в кирзовых сапогах самого маленького размера из имеющегося на конюшне ассортимента, зимой – в валенках, или все в тех же кирзачах, поддев для тепла две пары шерстяных носков, а иногда, для верности, еще и обмотав ноги газетами.
Нет, это были обычные женские сапоги, довольно грубое творение безвестного кооператора; продавались они в магазине «Галантерея» недалеко от моего дома. Несколько раз я заходила и рассматривала их, пока не отважилась на покупку.
- Смотрите, а у меня вон какие сапоги! – похвасталась я одногруппникам на автобусной остановке.
- Ничего себе! Где денег взяла?
- Все каникулы работала и купила!
- Круто!

Сапоги, надо сказать, оказались странными. Не знаю, из какой кожи они были сделаны, но мельчайшие капельки дождевой воды или растаявший снег расплывались на них, как чернила на промокашке, оставляя огромные пятна. Кроме того, они были желтыми.

13

Возвращение к учебе далось мне очень тяжело. Нас разделили по специализациям; меня записали на нефтепромысловую геофизику. Все знакомые еще по школе предметы остались позади, одновременно появилось огромное количество новых, одни названия которых вводили в ступор. Меня неотступно преследовала мысль, что я сделала большую ошибку, связавшись с чужим, непонятным и неприятным для меня делом. Бесконечными столбиками выписывала я клички лошадей на обороте тетрадей с конспектами, вспоминала, как легко давалась мне любая работа на конюшне, вновь и вновь переживала волнение и восторг призовой езды, и мне казалось, что неприязнь к геофизике постепенно переходит в ненависть.

Промучавшись так какое-то время, я почти убедила себя, что мне нужно бросить институт и пойти работать на конюшню. Подруги-сокурсницы в ответ на такую новость осторожно улыбались и дипломатично пожимали плечами.

Для мамы, конечно, это было абсолютным шоком. Я была на хорошем счету в институте, училась почти на одни пятерки, подрабатывала на кафедре. Какая муха вдруг меня укусила?
- Я ненавижу геофизику! Даже если я сломаю себе голову, я все равно не пойму тех вещей, которым нас собираются учить! Я не могу жить без лошадей, я счастлива только на конюшне, неужели тебе все равно? Если на то пошло, я ведь даже денег буду получать гораздо больше, чем, если бы я работала инженером! Чего еще тебе нужно?

Что бы я ни говорила, мама продолжала смотреть на меня с отчуждением и ужасом. А что кричала она мне в ответ, хорошо представляет, наверное, каждая девочка или девушка, решившая связать свою жизнь с лошадьми. К слову, интересно, кто-нибудь когда-нибудь видел, чтобы лошадям крутили хвосты?

Слова, завершавшие все наши разговоры, вернее, ссоры, тоже многим знакомы:
- Если ты это сделаешь, уходи из моей квартиры! Живи на конюшне и спи со своими конюхами в навозной тачке!

Позвонил папа. Он был известным геофизиком и жил в другом городе. Видимо, его подключила в качестве тяжелой артиллерии мама. Мы долго с деланной непринужденностью болтали о всяких посторонних вещах, и уже под конец разговора он небрежно спросил:
- Да, а что там за странные мысли тебе в голову приходят? Что-то там мама такое говорила, я не понял, - будто ты учебу хочешь бросить, чуть ли не конюхом работать пойти?
- Не обязательно конюхом! Меня и наездником могут взять, я знаю!

Очевидно, папа и впрямь не мог поверить, что я могу всерьез замышлять подобное. Думаю, он давно привык к мысли, что его дочь продолжит династию. Кроме того, он был гораздо умнее меня, хорошо представляя все последствия моего поступка.
- Это слишком серьезный шаг! И почему именно теперь, на четвертом курсе, ведь уже немного осталось! Лучше давай так: окончи институт, получи высшее образование, а уж потом можешь куда угодно пойти, хоть в конюхи, если не передумаешь. Приклеишь диплом на тачку и вперед! – по голосу папы чувствовалось, что он улыбается.

И дались им всем эти тачки!

14

Папины ли доводы оказались убедительными, образумилась ли я сама, или попросту струсила – но институт я не бросила. На ипподром ходила по субботам - на бега, и по будням, после учебы - навестить лошадей, помочь на конюшне, узнать новости.

Следующий год изменил многое в жизни вообще, и, конечно, в жизни ипподрома тоже. Начали задерживать зарплату. (Никто не знал, что пройдет еще год - и ее перестанут платить вообще, и так будет продолжаться несколько лет). Люди стали увольняться - если было куда уходить. Те, кому уходить было некуда - обрастали натуральным хозяйством. Некоторые, самые предприимчивые, наездники и раньше могли держать где-нибудь в укромном уголке, под замком, парочку поросят, но сейчас хрюшки появились на каждой конюшне. Иногда их поселяли прямо в денниках; решетку забивали до верха фанерой, но поросята все равно выдавали свое присутствие визгом и вонью. Почти все свободное пространство между конюшнями заняли разнокалиберные сараюшки - в них жили коровы и куры. Некоторые наездники держали даже по две коровы и продавали молоко. Коровы и телята паслись на газонах по всей территории и на конкурном поле. Поле все равно было никому не нужно - спортшколу расформировали, растолкав немногих оставшихся лошадей по рысачьим конюшням.

Не хватало качалок, седел, сбруи. Не было лекарств, и купить их было не на что. Опилки стали роскошью, лошади стояли в чавкающей жиже. Редкой удачей было первым заметить и перехватить каким-то чудом появившуюся на территории машину с опилками, и тогда отбивка денников продолжалась до ночи.

Дефицитом были и подковы. Хорошо, если на копытах еще держались истончившиеся почти до прозрачности металлические пластинки. Но даже отсутствие пары подков не всегда было поводом снять лошадь с приза, - я сама как-то выступала на лошади, раскованной на зада. Приходилось мне видеть и то, как накануне бегов перекидывали подковы с одной лошади на другую. Не зазорным считалось сунуть в карман подкову, найденную на дорожке.

Все было бы еще ничего, если бы не начались перебои с кормами. Сена часто не было неделями, - если на конюшне оставался хотя бы овес, считалось, что не все так плохо. Иногда вместо овса привозили ячмень. Лошади капризничали, не все хотели его есть, у некоторых от ячменя "плыли" ноги, случались и колики. Что такое отруби или травяные гранулы - забыли гораздо раньше. К счастью, рысаки все-таки не голодали по-настоящему. Бригадиры мотались по колхозам и конезаводам, пытаясь выбить машину овса или сена. Но даже в лучших конюшнях, где стояли лошади из крепких хозяйств, способных худо-бедно прокормить своих питомцев, урезались порции.

15

Но для отделения Бекетова лучшие времена, к сожалению, давно остались позади. Лошадей работали все меньше и все небрежнее, некоторые стояли в денниках по нескольку недель. Графики маховых и резвых работ перестали даже составлять. Не только потому, что трудно спрашивать резвость с лошадей, которые не едят досыта, - Бекетов пил, и чем хуже были дела, тем сильнее. Очень часто, когда последние зернышки были подобраны с пола фуражной «под метлу», приходилось идти на одну из соседних конюшен и просить в долг хотя бы тачку овса на пару кормлений. Уговаривать становилось все труднее – к Бекетову многие относились прохладно, да и долги росли. Но как отказать в корме голодным лошадям, даже если эти лошади соседские, а отрывать приходится от своих?

Кажется, именно в тот год кому-то на ипподроме первому пришла в голову мысль выехать в город и катать всех желающих за деньги. Вскоре этим стали заниматься все – катали верхом, в санях и в экипажах, детей и взрослых, на любом подходящем городском пятачке – места хватало. Да, катали на призовых рысаках, но никого это не останавливало – ведь на заработок одного удачного дня можно было месяц кормить семью. Брали на катание, конечно, не всех лошадей, а тех, что похуже, - лишь бы они были спокойными.

Лето этого года было, кажется, самым тяжелым временем. Мы ходили в лес рядом с ипподромом, обдирали с деревьев ветки с листьями и скармливали лошадям. Лошади съедали все вместе с ветками. Я вспоминала, как за несколько лет до того нас заставляли ломать в лесу ветки и вязать самодельные метлы, потому что перестали привозить готовые… Как же мы возмущались тогда …

16

Но что же Пакистан? Нет, я не забыла о нем. Его почти не коснулись все эти неприятности. Бекетов понимал, что лошадь такого класса, быть может, больше никогда не попадет к нему в руки. Конечно, Пакистана не брали в город на катания. Он всегда стоял если не в чистом, то хотя бы в сухом деннике. Его регулярно работали, не форсируя нагрузки. В любой погожий день он гулял в леваде. Даже когда всем лошадям доставалось по неполному гарнцу овса на кормежку, Пакистан получал законные два и доводил соседей до исступления, подолгу забавляясь недоеденными остатками.

Летом он выиграл Большой Трехлетний приз и еще пару крупных призов. Выступал он нечасто – Бекетов продолжал соблюдать принцип дозирования нагрузок. Кроме выигранных традиционных призов, в течение летнего сезона Пакистан участвовал всего в трех рядовых заездах. Может быть, поэтому его имя не было на слуху.

Осенью этого же года, в один из беговых дней, я стояла возле выезда с дорожки вместе с кучкой наездников и конюхов, наблюдая, как трехлетки заходят на резвую прикидку перед стартом. Случайно рядом со мной оказалась Александра Федоровна, наездница, с отделения которой я пришла в отделение Бекетова.
- Ксюшка, ты когда на свою конюшню возвращаться собираешься?

Я смутилась и виновато ответила, опустив глаза и ковыряя сапогом дорожку:
- Я к лошадям привыкла, Александра Федоровна…
- Да какие у него там лошади, ты что! Тьфу! – Федоровна даже сплюнула в сердцах.
- Да, например, вот этот, - я показала на Пакистана, как раз поворачивающего в сторону старта в двух шагах от нас.
- Этот? А кто это? – Федоровна близоруко сощурилась, приложив руку ко лбу козырьком.
- Пакистан.
- Это он Большой Трехлетний выиграл, что ли? – небрежно, словно о чем-то незначительном, спросила она.
Я вспомнила, что Пакистан объехал тогда ее Плаката.
- Он.
Федоровна замолчала и отвернулась от дорожки.

На своей конюшне к Пакистану не относился пренебрежительно никто. Почему-то к нему не прирастали панибратские клички и ласковые прозвища – его называли только полным именем. Из его денника никогда не доносились восторженные и сюсюкающие голоса маленьких девочек-любительниц, хотя он не был строгим конем и всегда был рад поиграть. На нем никогда не ездили верхом. Странно, что и я, всегда питавшая слабость к верховой езде и норовившая пристроить под седло любую достаточно спокойную лошадь, - кажется, даже не пробовала сесть на Пакистана.

Словно неуловимая аура классной лошади заставляла людей соблюдать по отношению к нему почтительную дистанцию.

(продолжение следует)

 Отправлено: 21.10.07 12:59. Заголовок: Re:

Primary пишет:

цитата:

Тань, а я подумала, что ты решила, будто это я на фото!

Признаюсь, что сначала так и подумала

 Отправлено: 22.10.07 14:28. Заголовок: Re:

Продолжение

17

Всю весну следующего года я провела в Твери, у папы - проходила дипломную практику и писала диплом. Вернулась я только в начале июня, и, конечно, сразу же побежала на ипподром. На подходе к конюшне со мной поравнялась лошадь, возвращавшаяся с дорожки. Наездником оказался Толик.
- Ого-го-о! Привет! Кого это к нам занесло! Вернулась?
- Вернулась!
- Ну и откормил тебя папа! Щеки, щеки-то!

Помогая разбирать лошадь, я теребила Толика, требуя новостей.
- Ну что, Такта твоего – все, домой отправили…
- Отправили, значит…
Я ожидала этого, но коня было жалко.
- Ну да, а куда его – не бежит же, сама знаешь… – на минуту потупился Толик и снова оживился, – А как его в машину грузили, цирк! Еще задний борт не открыли, а он, как собака, сам туда запрыгнул и стоит! Все твои штучки!

Нет, заходить в машину я Такта не учила. Но он был очень послушным и доверчивым, на дорожке понимал команды, отдаваемые голосом, а в конюшне ходил за мной без недоуздка, достаточно было положить руку ему на шею.

- А ты иди, посмотри, каких нам рыжиков привезли! Все от Зацепа. Пацанчики - двухлетки, а кобыла трехлетка, уже в Раменском бегала.
Я прошлась по конюшне, раздала принесенную буханку хлеба, поприветствовала знакомцев, посмотрела на новеньких, появившихся в мое отсутствие, в том числе и на «рыжиков». Их было трое, действительно, все рыжие: высокий, но щуплый Звездный, маленький Пронзительный, с узкой проточиной и лохматой гривой, и поджарая светло-рыжая Проза. Звездный занял бывший денник Такта, первый по правой стороне.

Подошел Бекетов.
- На дорожку, наверное, хотела? А не на ком, всех отработали, спишь долго!
- И Пакистана работали?
- Не, он отдыхает, махался вчера. Хочешь - пойди, погуляй с ним.

Я вывела Пакистана на травку между конюшнями, конь принялся сосредоточенно жевать, а я разглядывала его, качая головой от удивления. То ли жеребец действительно так изменился за этот, не такой уж и долгий, промежуток времени, то ли я сейчас просто взглянула на него со стороны, но передо мной словно была незнакомая лошадь. Пакистан почти не прибавил в росте, так и оставшись некрупным жеребцом, но корпус его явно стал длиннее, широкая грудь и мощные плечи бугрились великолепной мускулатурой. Короткая темная шерсть искрилась на солнце, на боках и крупе появилась россыпь светлых яблочек. Хотя конь спокойно щипал траву, только время от времени быстрым шагом переходя с места на место, в нем чувствовался избыток сил и нерастраченной энергии.

- Ничего себе! – оглянулась я на конюха дядю Юру, курившего на лавочке у конюшни.
- Да уж, в порядке, ничего не скажешь!
- Так его на Дерби надо, он еще и выиграть может!
- Да шеф уже подал его на Дерби, а Наряда – на Гильдейца.

18

Дня за три до Больших призов на конюшнях появились программки. Оказалось, что на Дерби – Большой Четырехлетний Приз – записано девять лошадей. Основными фаворитами были две кобылы – гнедая Гаянэ, мелковатая, но дельная, и рослая светло-гнедая Пагода. Обе лошади принадлежали одному отделению, которое занимало второе крыло нашей конюшни и считалось лучшим на ипподроме. На Гаянэ должен был ехать бригадир отделения мастер-наездник Никитин, на Пагоде – его первый помощник Женя Столяров. Столяров - молодой, но удачливый и очень честолюбивый наездник – явно подал свою кобылу на Дерби не только для того, чтобы помочь в езде бригадиру, он собирался ехать и за себя, и в полную силу. Отлично подготовленные и очень резвые, обе кобылы вполне могли не только составить сильную конкуренцию жеребцам, но и выиграть.

Кроме того, хорошие шансы были и у Федоровны с ее вороным Плакатом. Этот миниатюрный, словно игрушечный, жеребчик с высокими чулками на всех четырех ногах и с широкой лысиной, заходящей на одну ноздрю и один глаз, что придавало ему еще более несерьезный вид, был моим старым знакомым. Его и еще нескольких двухлеток привезли на ипподром при мне, я вела его до конюшни, и довела с трудом – он храпел и шарахался от любого звука. Позже я помогала заезжать Плаката под качалку – часа полтора водила в поводу, чуть ли не руками переставляя его ноги, когда он намертво вставал перед каждой из сотен тончайших бороздок, оставленных на дорожке весенними ручейками. Впоследствии выяснилось, что Плакат ленив, упрям, непрост в езде, но при этом очень силен, вынослив и способен показать хорошую резвость. Федоровне пришлось много повозиться с этим жеребцом, но сейчас все проблемы, кажется, остались в прошлом, и Плакат подошел к Дерби на пике формы.

Эти три лошади - Гаянэ, Пагода и Плакат – и обсуждались на все лады как вероятные победители. По секундам – лучшему показанному результату – все они были резвее Пакистана. Остальные записанные на Дерби лошади, в том числе и Пакистан, не считались серьезными претендентами.

Вечером накануне Больших призов я маялась, не находя себе места. Вся необходимая работа по конюшне была сделана, лошади отдыхали. Наконец я пристегнула к недоуздку корду и вывела Пакистана попастись – за последние две недели это стало почти ежедневным ритуалом. Мы нашли местечко с травкой попышнее – за водилкой, я распустила корду почти на всю длину и присела на бетонный блок.
Неподалеку паслась корова, привязанная к колышку за веревку. Вскоре обнаружился и ее хозяин - Слава Нагаев, первый помощник Федоровны, молодой парень, с которым у нас были хорошие дружеские отношения. Он подошел к корове, подергал веревку, проверив, не расшатался ли колышек, и крикнул мне притворно строгим голосом:
- А что это ты тут коня пасешь – моей корове травы не хватит!
- Дербисту можно! – неожиданно вырвалось у меня.

Слава сразу посерьезнел. Покачав головой, он ответил:
- Дерби сначала выиграть нужно!
Я сама не рада была своему нахальству, но остановиться уже не могла. В висках у меня гулко застучала кровь, голос зазвенел, срываясь:
- Да можешь считать, что уже выиграл, завтра увидишь!
Усмехнувшись, Слава ушел. Я еще немного посидела и завела Пакистана в конюшню, думая об одном: кто же тянул меня за язык…

19

На следующий день я прибежала на конюшню ни свет ни заря. День обещал быть очень знойным, в воздухе не чувствовалось утренней свежести. Лошадей сегодня не работали. Вдвоем с еще одной любительницей, Эллой, мы тщательно вычистили всех лошадей, которым предстояло бежать. Привязывать их не стали – даже если вываляются, достаточно будет смахнуть опилки. В десять часов помогли дяде Юре раздать сено. Элла взялась замести проход, а я начала готовить сбрую. Развесила на денниках уздечки с пристегнутыми чеками, капсюли, необходимую для каждой лошади обувь, и пошла выбирать все нужные на сегодня номера, еще раз тщательно сверяясь с программкой, хотя сама же еще вчера написала эти номера мелом на дверях денников.

Пришел Бекетов. Крутя в руках хлыст, он осмотрел конюшню, подошел к каждой лошади, заглянул в кормушки.
- Собираетесь?
- Ага, уже почти все готово!
- Молодцы! Толик, пошли спринт снимем.

Спринт, очень легкая призовая качалка, почти всегда висела на стене в манеже. Только несколько раз в год, по большим беговым дням, ее снимали и смахивали накопившуюся пыль.
На спринт поставили колеса, пристегнули сиденье. Бекетов пошел в тренерскую и вытащил из большого сундука почти новую сбрую, слегка помявшуюся от долгого лежания. Потом жестом фокусника он извлек оттуда же и протянул мне комплект новеньких белых бинтов:
- Это на Пакистана.
«Сколько же они пролежали там в ожидании этого дня?» - подумалось мне.

- Юра, поставь ведро воды греться, - продолжал Бекетов, - Ксения, чтобы после каждого заезда для Пакистана была готова горячая вода.
- А зачем это? – удивилась я.
- Узнаешь. И пойди, оденься. Шлем, камзол. Поедешь Пакистана проминать.
- Я??– я просто оцепенела.
- Да. Резвой проминки ему делать не будем. Поедешь на вторую дорожку, пять кружков, тихонечко, с ножки на ножку, успокой его.

20

Я сама забинтовала Пакистана на все четыре ноги - я гордилась тем, что еще ни одна забинтованная мною лошадь не разбинтовалась на маховой или в заезде. Оказалось, что и на проминку – пять кругов тротом – мне предстояло ехать в спринте. В этом был свой резон: время нужно и лошади - приспособиться к непривычной качалке, уравновесить свой ход, и наезднику – чтобы при необходимости отрегулировать запряжку. Но, запрягая Пакистана, я бурчала себе под нос: знаю, почему ты не хочешь ехать на проминку сам… Спринт – очень неудобная качалка для наездника. Проножки в ней расположены не между оглоблями и рамой, а на внешней стороне оглобель, и продвинуты далеко вперед. Сидеть приходится вверх ногами, к тому же очень близко к лошадиному крупу, чуть ли не упираясь в него носом, и удерживаться только за счет равновесия.

Возмущение мое было неискренним – выезжая в этот жаркий день из конюшни, я была счастлива. Выехать пришлось не через центральный вход – там был затор, как обычно в день больших бегов, а через задние двери. Пакистан, как всегда, шагал собранно и деловито, сбруя поскрипывала и пахла свежей кожей, солнце слепило глаза, играя на блестящей шерсти, я на ходу подгоняла вожжи и представляла себя наездником, выезжающим на старт Дерби.

Мы обогнули здание первой конюшни и приближались к ее дверям. Двери были распахнуты, в проеме стояли несколько человек: наездник Рамиль Кунакбаев, конюх, и Федоровна, непонятно как здесь оказавшаяся, - это была не ее конюшня. Поравнявшись с ними, я скромно опустила глаза и пропела:
- Здравствуйте.
- Здрасьте-здрасьте…, - рассеянно и вразнобой ответили мне. Три пары глаз напряженно ощупывали начищенного до блеска жеребца, новую сбрую, белоснежные бинты, и мою фигурку, скрючившуюся на сиденье спринта. Мы миновали дверной проем, и я почувствовала упершиеся в спину взгляды. Федоровна, понизив голос, спросила:
- А это что за лошадь?
Она опять не узнала Пакистана.
- Пакистана проминать поехали, - так же вполголоса ответил ей Рамиль.

Меня просто распирало от смеха.
- Сыночка, богатым будешь! – весело сказала я коню, потянулась и похлопала его по крупу.

21

Мы отработали свои пять кругов. Сначала Пакистан еще напрягался при звоне колокола, звавшего лошадей на парад и на старт, и косился в сторону выезда на первую, призовую дорожку, когда мы проезжали мимо, но под конец совсем расслабился и успокоился. Он успел постоять полчаса в деннике под попоной, прежде чем Бекетов снова выехал на нем - на старт первого гита Дерби.

Я выбежала на круг. Сейчас здесь собрались все, кто не был в качалке на дорожке; в конюшне не мог усидеть никто. Парад, резвая прикидка, и вот, наконец, лошади заходят на старт. Приняли дружно, стеной поднялась пыль, разглядеть можно было только взмах флажка стартера. Одна голова вскинулась – кто-то сбился на старте и отстал.
- Плакат, Плакат скачет, - тут же прокомментировали в толпе зрителей.

Все наездники на второй дорожке остановили лошадей, вглядываясь в движущееся облако пыли. Динамик с трибун что-то хрипел, но звук относило в сторону. Рысаки прошли первый поворот, и плотная группа немного растянулась. Стало видно наездника в малиновом камзоле на темной лошади, оторвавшейся от остальных на пару корпусов. Я сжала кулаки, вдохнув, и забыв выдохнуть – это был Бекетов.
- Бекетов поехал, - пронесся по толпе удивленный гул.

Когда лошади вышли из дальнего поворота, стало видно, что следом за Пакистаном почти голова в голову идут Гаянэ и Пагода, а остальные лошади держатся довольно кучно еще на корпус сзади. Федоровна на Плакате только сейчас догоняла всех, высылая Плаката хлыстом.
Я не отрывала глаз от Пакистана. За прошедшие два года его ход изменился, стал шире и увереннее, но ощущение от его бега осталось почти прежним, - казалось, что жеребец уже на пределе своей резвости, так быстро он молотил ногами.
- Достанут, - уверенно произнес кто-то рядом со мной.

Бекетов сидел неподвижно, хлыст продолжал лежать на плече. Было уже заметно, что разрыв не сокращается, а увеличивается. Так, в одиночестве, Пакистан и доехал до финиша. Второй была Гаянэ, третьей – Пагода, - все было, как и предсказывали, за исключением победителя.

С дорожки доносились крики Федоровны, воспитывающей Плаката, - он пришел где-то в общей куче, без места. Зрители озадаченно молчали. Не обращаясь ни к кому конкретно, я громко сказала:
- Что, не думал никто, что он выиграет? Забыли все про него?
- Ты думаешь, Оксан, про лошадей, выигравших Большой Трехлетний, забывают? – раздраженно ответил Столяров.
Я не заметила, что он не стал шагать Пагоду сам, а отдал ее кому-то из девочек, и уже стоял среди зрителей. Загорелое пыльное лицо его было злым.

(продолжение следует)

 Отправлено: 22.10.07 19:05. Заголовок: Re:

ооочень интересно..жду продолжения

 Отправлено: 23.10.07 08:54. Заголовок: Re:

Это не продолжение, а окончание будет.

22

Бекетов остановился возле конюшни.
- Разобрать! Разбинтовать! Горячую воду и попону! Быстрее! Теперь обливайте его. Давай-давай, прямо от шеи!
На Пакистана вылили два ведра горячей воды, смыв пот и мыло, согнали воду с шерсти и накрыли попоной. От него валил пар, стоял он смирно, только переступал с ноги на ногу. После этого жеребцу помассировали ноги, облили их холодной водой из шланга, и привязали в деннике.

Через полчаса он снова поехал на дорожку. Я пошла звать Толика смотреть второй гит. Он бинтовал орловца Наряда, жеребец вредничал, поднимая и снова опуская ногу.
- Да ты будешь стоять или нет, зараза! – Толик разогнулся, вытирая со лба пот, и шлепнул Наряда ладонью по пузу.
- Побежали, быстренько заезд посмотрим, потом вместе соберем его, успеем! – предложила я.
- Не, я не пойду. Что там смотреть - шеф сказал, что не поедет во втором гите, - Толик взялся за наколенник.
Я все равно вышла на круг.

Бекетов принял старт чуть сзади остальных. Убедившись, что ни Никитин, ни Столяров не стали бросаться вперед, он придержал Пакистана. Бег повел Плакат, которого, наконец, удалось поставить на ход, на него наседал серый Домбай. Гаянэ с Пагодой отсиживались в спине у соперников. Бекетов бросил вожжи, Пакистан переместился на последнее место, и продолжал отставать.

Выиграл второй гит Плакат. Секунд, показанных Пакистаном в первом гите, он не побил. Вторым пришел Домбай, третьей осталась Пагода. Гаянэ подъехала пятой, пропустив вперед еще одну лошадь.

Шагать Пакистана Бекетов не стал – пора было выезжать на Наряде на первый гит приза Гильдейца. К конюшне он подъехал рысью. Пакистан не выглядел уставшим, но был весь мокрый, даже на ушах выступили крошечные капельки пота; под седелкой и между задних ног появилось мыло. Все процедуры повторили – окатили коня горячей водой, ноги замыли холодной. Я поводила его на пятачке за конюшней.

23

И вот, наконец, снова старт. Участников поубавилось – трое наездников сняли своих лошадей с третьего гита. У Пакистана был неудачный номер – крайний полевой. Сразу со старта бросились Гаянэ и Пагода - на этот раз наши соседи были настроены очень серьезно. Убедившись, что никто не накатывает сзади, перед поворотом Столяров пропустил Никитина на Гаянэ вперед и сел ему в спину. С интервалом в корпус за Пагодой ехал Домбай, а в спине у Домбая – Пакистан. «Четвертый…» - сердце у меня оборвалось.

Чтобы лучше видеть, я встала на нижнюю перекладину ограждения дорожки. Лошади вышли на прямую перед трибунами, и Пакистан стал обходить Домбая. В дальнем повороте он был уже третьим, вот только расстояние до несущихся впереди соперниц не уменьшалось.
- Ай, маленький, давай, давай! – пробормотала я.
- Это ты про кого? Про Пакистана, что ли? Нет, куда там, видишь, встает уже! – оглянулся высокий седой мужчина, стоящий прямо передо мной. Я узнала его – это был один из завсегдатаев бегов.

Топот множества копыт заглушил все звуки - лошади поравнялись с нами, - мокрые, будто выкупанные, расчерченные сеткой выступивших вен. Ноздри, просвечивающие изнутри алым, раздувались, глотая воздух. Гаянэ низко стелилась по дорожке, и без того некрупная, она казалась еще меньше ростом. Пагода, в черной меховой муфте и голубых наушниках, высоко выбрасывала ноги в голубых же бинтах; Столяров, с красным напряженным лицом, наклонился вперед.

Пакистан все так же держался третьим. Он влег в вожжи, вытянув шею. Как всегда, по нему трудно было понять, идет ли он на пределе своих сил, или способен на еще один резвый бросок. Бекетов держал хлыст параллельно крупу жеребца, кончик хлыста подрагивал в такт бега. Лицо Бекетова оставалось бесстрастным – оно было таким всегда, побеждал ли он или проигрывал.

К последнему повороту Пакистан подтянулся немного поближе к Пагоде. Чтобы закрыть проход, Столярову пришлось перестроиться вправо и ехать вторыми колесами. После поворота Никитин поднял руки с вожжами и хлыстом, пытаясь заставить Гаянэ бежать быстрее. Но на каждый посыл кобыла только прижимала уши и взмахивала хвостом, - она сделала все, что могла, и постепенно уступала Пагоде.

И тут бросился Пакистан. Как-то мгновенно, рывком, он поравнялся с соперницами, и тут же стал обходить их. Тщетно Столяров посылал Пагоду хлыстом, раскачивал всем телом качалку, проталкивая лошадь вперед, – Пакистан объехал ее и с каждой секундой увеличивал отрыв.

- Ты посмотри, что он творит, твою маму, - выругался кто-то из наездников.
- Вот что ты скажешь: крэк - он и есть крэк! Мы тут сопли морозим, лошадок работаем, а этот простоял всю зиму, и что? Выходит и едет! – задумчиво, не отрывая зачарованного взгляда от Пакистана, произнес Рамиль Кунакбаев.

Секунду у меня на языке вертелся какой-то хлесткий ответ, но я тут же забыла об обидчиках – я смотрела, как пересекает финишный столб невысокий темно-гнедой жеребец с конюшни, давно не принимаемой никем в расчет.

24

Отшагав Пакистана, Бекетов свернул с дорожки. Большинство зрителей уже разошлись по конюшням, оставшиеся молчали, когда он проехал мимо. Лишь две наши девочки-любительницы робко поздравили его. Бекетов ехал, глядя прямо перед собой, на бледных тонких губах играла едва заметная ухмылка. Взмыленный жеребец дышал тяжело и часто, роняя клочья пены на грудь, ноги его мелко дрожали. Я сбежала с дорожки вслед за ним, хлопая Пакистана по мокрой шее, одновременно громко смеясь и чуть не плача:
- Молодцы! Молодец, мальчик! Паша, какие же вы молодцы!
- Ну, как тебе? Понравилось? – довольный Бекетов широко заулыбался.

Через час всех сегодняшних победителей позвали к трибунам на награждение.
- Дядя Юра, можно мне отвести его? – умоляюще сказала я.
- Да иди ради Бога! – старый конюх был только рад этому.

Пакистан, заметно посвежевший, успевший пожевать сена, шел по дорожке, опустив голову и время от времени длинно вздыхая. Сейчас его можно было не держать – он не пытался обгонять нас или играть.

Церемония награждения затягивалась. Победитель Большого Трехлетнего приза, вороной Гейзер, сначала не давал накинуть на себя наградную попону, шарахаясь в сторону и волоча наездника на поводе, потом не желал стоять смирно перед объективом фотографа. В ожидании нашей очереди я позволила Пакистану пощипать травы с газона. Бекетов в стороне разговаривал с кем-то.
Я подняла голову, разглядывая зрителей на боковой трибуне, и неожиданно увидела Славу Нагаева. Он уже успел переодеться и стоял за буфетным столиком с шампуром шашлыка в руке.

Я дождалась, пока он обратит на нас внимание, показала взглядом на коня, уткнувшегося мордой в траву, подняла брови и пожала плечами.
… «Дербисту можно!» - «Дерби сначала выиграть нужно!»
В ответ на мою пантомиму Слава медленно покивал головой, задумчиво глядя на Пакистана.

25

Длинный беговой день подходил к концу. Я помогла разобрать и развесить сбрую и обувь, смотала бинты, валявшиеся бесформенной грудой на столе в сбруйной. Дождавшись, пока четыре бежавшие лошади высохнут, я почистила их. К этому времени я осталась одна - все куда-то разошлись, наверное, по соседям, отмечать свои и чужие победы. Закрыв сбруйную на замок и спрятав ключ под ржавое ведро, стоявшее на окне душевой, я притворила тяжелые двери конюшни, чтобы никто не беспокоил лошадей, и нехотя отправилась домой.

Но дома мне не сиделось. Я через силу пообедала - есть не хотелось из-за жары и не отпускавшего меня нервного напряжения, попыталась поспать, почитать. Через пару часов я сдалась и снова пошла на ипподром. Немного не дойдя до конюшни Воробьевой, я увидела большую компанию, расположившуюся на бетонных блоках, которые еще со времен строительства ипподрома так и валялись в беспорядке в стороне от дороги. Здесь была почти вся местная молодежь, даже те, кто давно уже не работал. Меня шумно приветствовали.
- Идем-идем, посиди с нами на воздухе, пива попей, у вас там все равно никого нет, - раздалось несколько голосов, - Бекетов давно на первой конюшне спит.

Похоже, что бурное обсуждение сегодняшних бегов было позади, разговор тек уже вяло, переключаясь с не всегда понятных мне подробностей разных призов на посторонние темы. Мне, конечно, хотелось послушать, что говорят о победе Пакистана - никаких других успехов у нас не было, только Наряд зацепился на четвертом месте в призе Гильдейца.

Постепенно заговорили о планах на следующий год, прикидывая кандидатов на Дерби и Большой трехлетний. Внезапно всех перебил Стрельников, наездник с седьмого отделения:
- Ага, возьмет Бекетов, и привезет еще какого-нибудь Афганистана, и все.
В голосе его звучала какая-то детская обида. Я расплылась в непроизвольной улыбке.

Закрапал дождичек. Кто-то засобирался домой, оставшихся позвала в свою тренерскую Альбина, конюх с отделения Федоровны. Едва мы успели рассесться, зашел дежуривший сегодня Слава Нагаев. Он пожал множество протянутых рук, повернулся ко мне и сказал:
- Оксан, а коня-то твоего увезли!
- Как увезли? Какого коня? – я не поняла, о чем он говорит.
- Да Пакистана же.
- Да куда его увезли, ты что г-говоришь-то? – я начала заикаться.
- Покупатель нашелся. Он на бегах был, Дерби видел. Часов в пять подогнали машину и увезли, - Слава смотрел на меня с непонятным выражением, в котором угадывалось как сочувствие, так и тайное удовлетворение.

На свою конюшню в тот день я так и не пошла.

26

Жизнь покатилась дальше. Были лошади, старые и новые. Бекетов отдал мне в постоянную езду рыжую Прозу, чудесную кобылу, хоть и не слишком резвую, но приятную в работе и в призовых выступлениях. Подсаживалась я и на других лошадей - я могла выбирать почти любых, на свой вкус. Это лето после окончания института было последним, которое я провела на ипподроме, - через полтора месяца я устроилась на работу, на лошадей у меня стало гораздо меньше времени.

Пакистана я больше не видела никогда. Его часто вспоминали на конюшне, особенно в первое время. Мы невольно искали его черты во многих других, молодых, лошадях – хотелось повторения чуда.
- Что, не получается никак? - сочувственно и понимающе спрашивал меня Толик после очередной моей езды на трехлетнем темно-гнедом Драконе, - Вроде смотри, такой пакистанчик будто бы, а нет, не хватает чего-то.

Дракон, и правда, внешне чем-то напоминал Пакистана. Такой же масти, невысокий, компактный, с похожим семенящим бегом. Но - плоский, узкогрудый, с простоватой головой, длинными ушами, более грубыми ногами с мохнатыми щетками. В характере его от Пакистана не было ничего: в меру добрый и безобидный конек, способный напакостить исподтишка, но без особого задора, фантазии и интеллекта. Ездить на нем пытались и я, и Толик, привезли по паре призовых мест, я даже выиграла однажды, но в основном болтались где-то в хвосте. Нет, это был не Пакистан.

Однажды в начале осени я еще раз пережила заново все воспоминания о Дерби. Придя на конюшню в воскресенье, я издалека увидела в леваде двух кобыл, чесавших друг другу холки. Левада была общей для двух отделений, нашего и Никитина, но лошади показались совсем незнакомыми. Я подошла поближе, кобылы оторвались от своего занятия и направились ко мне, навострив уши. Одна, поменьше, шла впереди, вторая, гораздо крупнее, как приклеенная, следовала за первой.

И тут я узнала их – это были Гаянэ с Пагодой. Похоже, их не работали, оставив в покое в ожидании отправки домой. Кобылы выглядели сытыми, даже обросшими жирком, и вполне довольными жизнью. Но потерянная призовая форма, спутанные гривы и хвосты, отросшие челки, нерасчищенные копыта сильно изменили их – в них уже трудно было узнать недавних фавориток Дерби, блиставших на дорожке.

Через год, следующим летом, в очередной раз выйдя посмотреть заезд, я услышала о Пакистане. Один из наездников, побывавший в Оренбурге, рассказал, что нынешний хозяин привез Пакистана на гастроли на оренбургский ипподром и, как он выразился, конь «выиграл все, что можно». Я набросилась на рассказчика с расспросами, но, кроме того, что жеребец был в отличном порядке, больше ничего он сказать не смог. Кто-то добавил, что слышал, будто Пакистана привозили еще на какие-то бега и сабантуи, и он неизменно побеждал. Конечно, последнее было только слухами, но как же я обрадовалась, получив эту весточку из недалекого прошлого…

К О Н Е Ц

 Отправлено: 23.10.07 08:55. Заголовок: Re:

Вот и все. Приглашаю всех высказывать свое мнение. Замечания тоже приветствуются.

 Отправлено: 23.10.07 14:25. Заголовок: Re:

У меня только одно, но большое замечание - жаль, что так быстро все закончилось, я бы с превеликим удовольствием читала, читала каждый день.
Написано очень хорошо, замечательно передан дух заезда, будни конюшни, спасибо за историю рысака, в общем, за Пакистана!

 Отправлено: 23.10.07 14:30. Заголовок: Re:

Кстати, если вы не против, я могу показать Пакистана Ползуновой и послать его гл. редактору БВ, пусть почитают, а вдруг напечатают в журнале.

 Отправлено: 23.10.07 15:58. Заголовок: Re:

Апогей пишет:

цитата:

У меня только одно, но большое замечание - жаль, что так быстро все закончилось, я бы с превеликим удовольствием читала, читала каждый день.

Спасибо! Это бы хорошо, конечно, было, только я и так ее писала ...э-э-э... около двух месяцев, каждый день не меньше чем по два часа в день. И правила еще потом месяца два.
У меня еще есть. И почти законченная вещь, и замыслов штуки три минимум. Только некогда.

Апогей пишет:

цитата:

Кстати, если вы не против, я могу показать Пакистана Ползуновой и послать его гл. редактору БВ, пусть почитают, а вдруг напечатают в журнале.

Я-то не против. А вот вы мне напомнили. Еще я trotting отправляла почитать, у нее тоже мысли были Ползуновой отдать. Надо спросить у нее, как ее мнение. А журнал, наверное, не будет печатать - было опубликовано в Интернете (до этого форума еще на Проконях), а это тоже считается публикацией; журналы не печатают уже опубликованное. Впрочем, я не знаю, придерживаются ли этого принципа "БВ". А вы знакомы с редактором? Если да, может, спросите?

 Отправлено: 23.10.07 20:41. Заголовок: Re:

С редактором я, конечно, знакома. Алле Михайловне этот текст передать или переслать для меня не проблема, главное подойдет ли Пакистан для БВ. И редактору отправить могу, пусть почитает и тоже выскажет свое мнение, мне интересно, что он скажет.
Интересно, а почему журналы не печатают уже опубликованное, надо разобраться в этом вопросе.

 Отправлено: 24.10.07 08:46. Заголовок: Re:

Golybai Strela пишет:

цитата:

Просто фото из инета,не все ли равно?

мне поразительно напоминает жену моего шефа - актрису кино - Елену Исаеву.

 Отправлено: 24.10.07 21:23. Заголовок: Re:

Primary ау, вы где? Делу дан законный ход, редактору повесть отправлена, завтра она будет у АМ.
Напишите мне, т.к. нужны ФИО авторa и обговорить кое-какие нюансики.
allanek@mail.ru

 Отправлено: 25.10.07 05:24. Заголовок: Re:

А-а-а! У меня там ошибки неисправленные, в пунктуации прямой речи!!! Все лень было... Вы ее что, прямо из форума, по кускам собирали? Я бы прислала файлик...

 Отправлено: 25.10.07 08:58. Заголовок: Re:

Ага, так по кускам и собрала и только что отправила АМ.

 Отправлено: 26.10.07 08:20. Заголовок: Re:

Ну, давайте еще один рассказ выложу. Он маленький, отдельную тему не буду открывать.

ФЛАЖОК.

Как получилось, что простенькое словечко «флажок» вызывает у меня неизменную болезненную гримасу? Это имя, кличка лошади. Флажок… Воспоминание о давних временах, когда я все свободные часы проводила на ипподроме, на конюшне рысаков. Была я представителем многочисленного племени любителей. В штате ипподрома я и мне подобные девочки не значились, но тащили на себе массу самой разнообразной работы.

Тот зимний день был отмечен волнующим для всех обитателей любой конюшни событием – пришло очередное пополнение, первое в этом году. Состояло оно на этот раз из одного-единственного жеребенка, даже, наверное, не двухлетки, а полуторника. Его-то и звали Флажком. Помню я его очень смутно. Точно гнедой масти, вроде была звездочка на лбу, а может, и нет. Маленький, но не просто миниатюрный, а какой-то будто заморенный и тщедушный. Еще не до конца отросшая жеребячья грива – часть прядок лежит на шее, а часть топорщится в разные стороны.

Обычно молодым лошадям-новичкам дают несколько дней на то, чтобы «отойти» от дороги, освоиться в конюшне и успокоиться. Даже на заезженных и работавшихся в конезаводе рысаках обычно впервые выезжают с помощником, который ведет лошадь в поводу. А уж заезженных бог знает как «колхозников» и вовсе сначала выводят на дорожку в руках, то есть в беговой сбруе, но без качалки.

Но вот Флажка бригадир нашего тренотделения почему-то решила опробовать на дорожке в качалке в тот же день, спустя всего несколько часов после разгрузки с машины. Бригадир, Александра Федоровна, которую весь ипподром неизменно называл просто Федоровной, - сотрудники взрослые и авторитетные - в глаза, молодежь – за глаза, - была женщиной немолодой и наездницей очень опытной. Что гадать, какой несчастливый наездничий бог погнал ее на дорожку в этот довольно поздний час, когда основной состав сотрудников уже разошелся по домам… Возможно, она связывала какие-то особенные надежды с этим жеребенком, – не знаю, я даже не успела спросить о его происхождении.

Но, так или иначе, Флажка мы запрягли, и Федоровна выехала из конюшни. С собой она никого не позвала, сама я на круг тоже не пошла. Мерзнуть не хотелось, да и ничего особенно интересного увидеть я не ожидала. До дорожки Федоровну проводила юная любительница Аня, для которой первые выезды молодняка еще были страшно любопытным зрелищем. Прошло совсем немного времени, и мрачная девочка привезла на конюшню искалеченную качалку, у которой были отломаны под корень обе оглобли. Настроение у меня испортилось - вот черт, еще одна качалка! Я вполне разделяла, как мне казалось, эмоции Аньки, не особенно вглядываясь в ее лицо и ни о чем не спрашивая.

Дело в том, что качалка эта была в отделении, возможно, предпоследняя - дело происходило в перестроечные годы, когда финансирование ипподрома теплилось еле-еле, зарплату сотрудникам еще платили, но пополнение запасов сбруи и инвентаря полностью прекратилось. Качалки регулярно разбивались лошадьми, иногда еще и ломались в жестких контактах на бегах, некоторые кое-как чинили, из двух или трех собирали одну, но постепенно их становилось все меньше. Мы были вынуждены работать всех мало-мальски пригодных к верховой езде лошадей под седлом, но и седла частенько приходилось выпрашивать по соседним конюшням. От безвыходности некоторые наездники прибегали к очень опасной практике – работать двух лошадей одновременно. Как это? А вот так - одна, очень надежная и спокойная лошадь, бежит, как положено, в качалке, а вторая - в поводу за качалкой. До обеда, как положено, еле-еле успевали отработать основных, старших лошадей, молодняк работался кое-как, иногда, по настроению, и после обеда, что вообще-то рысакам не полагается. Ох, к чему это я так распространяюсь про качалки? Просто очень не хочется переходить к рассказу о том, что было дальше…

Закатив обломки качалки в угол, я долго бурчала что-то нелестное в адрес и жеребенка, и наездницы, и обоих вместе взятых, но через некоторое время меня осенила мысль – а где, собственно, жеребенок?
- А где жеребенок-то? - спросила я у Ани.
- Нет больше жеребенка! - выкрикнула девочка.
- Как - нет? Что ты несешь? - начала я и замолчала, увидев, наконец, что по лицу ее ручьем текут слезы.
Слезы перешли в рыдания, добиться от нее еще чего-нибудь было уже невозможно. Позже на конюшню вернулась Федоровна. На нее и смотреть-то было страшно, а уж расспрашивать… нет, я не решилась.

Только на следующий день я попыталась выяснить у первого помощника, что же произошло. Выйдя на дорожку, конек сразу (или почти сразу) потащил. Донесясь до ближайшего поворота, повернуть он не смог или не захотел, и на полной скорости влетел в огромный сугроб, тянущийся вдоль дорожки. Снег с дорожек всю зиму не вывозили, просто сгребая его на обочину, поэтому уже к середине зимы в поле первой дорожки вырастали отвесные стены из снега. Может, в сугроб коня завернула сама наездница, пытаясь таким образом его остановить, но утверждать этого не буду. Воткнувшись в сугроб, Флажок сломал не только оглобли качалки, но и собственную шею…. Надеюсь, малыш умер мгновенно и не слишком мучался.

Много лет эта картина, хотя и не виденная мной, терзает мне сердце – так неожиданно, так нелепо оборвалась короткая жизнь маленького коня. Постепенно стираются из памяти клички многих лошадей, с которыми я тесно общалась месяцы и годы, но слово «Флажок» почти всегда напоминает мне о самой, наверное, короткой истории испытания лошади на ипподроме.

 Отправлено: 26.10.07 10:43. Заголовок: Re:

Грустная история, жалко Флажка, так все нелепо произошло....

 Отправлено: 26.10.07 18:24. Заголовок: Re:

Действительно. Очень жаль... Глупое стечение обстоятельств...(((
Здорово пишете. Да еще и о том, что душе близко. Читать очень интересно.

 Отправлено: 04.12.07 10:33. Заголовок: Почти рысак

Хочу рассказать вам историю одной короткой лошадиной жизни.Мать этой лошади орловская рысачка,отец неизвестен.Я не писатель и даже за сочинение в школе получала не очень хорошие отметки,поэтому не судите очень строго.

БУЦЕФАЛ.

Вспоминая о нем моя душа начинает плакать,сердце наполняется тоской.Он не был выдающимся ипподромным рысаком,никогда не учавствовал в бегах,да и происхождение его весьма туманно.Знаю только то,что мать его бегала на Псковском ипподроме и в частное хозяйство попала будучи жеребой не известно от кого.

Первая встреча.
"Пойдем чего покажу тебе"-сказал мне батя,загадочно улыбаясь.
Накинув наспех какую-то безрукавку,я вышла вместе с отцом во двор.Открыл дверь в хлев.Сначала я ничего не увидела,но когда глаза привыкли к полумраку,я разглядела это чудо природы.
"Неужели это орловец?"-спросила я.На что батя ответил:"Да фиг его знает,чистокровный он или нет".И рассказал мне как в наш дом постучал человек,представился Ивановым Сергеем и спросил не наша ли лошадь стоит в поле?
(Тогда у нас был торийский жеребец по кличке Орлик).Отец сказал,что да наша.Тогда Сергей стал просить продать ему нашего Орла.Отец не соглашался,говорил:"Эта лошадь подарок на день рождения дочери"и он не может продать его.НА что Сергей начал расспрашивать"А чем занимается дочка,у кого тренируется?".И когда узнал,что я работала на Псковском ипподроме,безумно люблю рысаков,предложил обменять свою орловскую кобылу на нашего Орлика.На том и порешили.Но судьба распорядилась иначе.И к нам попал сын этой кобылы,семи месяцев от роду.Мне было все равно породистый он или нет.Конечно то,что я увидела только отдаленно напоминало орловского рысака.Он был весь мохнатый,шерсть клочьями,масть не понятно какая.Маленький,неказистый,но с очень выразительными,грустными глазами.Я назвала его Буцефал,проще Буся.
"Ну что стоишь?Выводи во двор,знакомиться будете"подтолкнул меня отец.Я подошла к Бусе аккуратненько надела на него недоуздок и вывела жеребенка на белый свет.Сначала Буся был тихий,через 10минут понял,что его ни кто не держит и начал носиться как дикий мустанг.Свечил,козлил,вообщем резвился как только мог.Мы стояли неподалеку и умилялись какой смешной малыш.Но долго нам умиляться не пришлось.Буся нарезвившись,принялся за нас,мол чего тут стоите,не играете со мной.Подскочив к отцу,кусанул его за плечо,резко развернулся и дал козла.Потом принялся за меня.Прижал грудью своей к забору и встал на свечку.Одному Богу известно как я увернулась от его копыт.Отец начал потихоньку отступать к калитке,приговаривая:"Ничего,ничего.Маленький еще,глупый".А я оправившись от шока,пыталась поймать разбушевавшегося "миленького" жеребеночка.Наигравшись в конце концов,Буся решил сам подойти ко мне,но на всякий случай,так невзначай хапанул меня за руку."Ничего себе познакомились"только и смогла я сказать.Тогда я еще не знала,что это лишь цветочки,ягодки еще впереди.

 Отправлено: 04.12.07 14:40. Заголовок: Не знаю кто вам став..

Не знаю кто вам ставил "не очень хорошие отметки" в школе. Но читается легко и с интересом Продолжение в студию!!!

 Отправлено: 04.12.07 17:58. Заголовок: Спасибо за комплимен..

Спасибо за комплимент,но у меня по сочинению правда были тройки одни Ну ладно,теперь продолжение.

Начало.

Когда у нас появился Буська был апрель.Всю весну мы привыкали друг к другу.В июле начался покос.Вставали очень рано,уходили косить.Возвращались с покоса,когда роса начинала появляться на траве.
С собой на покос я брала Бусика.Пока мы с отцом косили,жеребенок пасся неподалеку следя за нами,чтоб мы не ушли далеко от него.Во время короткого отдыха я занималась с Бусей,вываживала на вожжах.Учила его поворачивать,останавливаться,трогаться.Естественно,ни о какой запряжке речь еще не шла.Но чем раньше начнешь учить жеребенка,тем спокойнее пройдет заездка.Буся был очень прилежный в учебе.Ни разу не показал своего недовольства,не упрямился,а наоборот очень старался.
Покос подходил к концу,мы стали пораньше возвращаться домой.Как то возвращаясь домой, попали мы в неприятную ситуацию. Иду я по дороге,в поводу веду Бусика.Чуть позади мама с отцом.Вдруг Буся начал слегка нервничать,прядать ушами,пританцовывать на месте.Я сначала ничего не поняла,стала успокаивать жеребчика:"Тише,малыш,тише."А потом услышала какой то гул позади себя.Обернулась и через несколько секунд увидела,что по дороге идет колонна танков.Буська встал на дыбы и стал вырываться из рук.Деваться нам было некуда,по краям дороги глубокие канавы с болотистой водой.Надо остаться на дороге,иначе утонем.Но Буся этого понять не мог,ему было очень страшно.Ко мне на помощь подоспел отец. Мы вдвоем повисли на шее лошади и с большим трудом удержались на дороге.Танки шли мимо нас минуты две,а мне показалось ,что очень долго.В тот день у военной части были учения. После этого происшествия Буся стал бояться больших машин,что очень усложнило дальнейшее его обучение.
К осени Буська уже знал,что такое хомут,седелка,седло,корда. Кстати о корде,это было не так уж легко. Сначала на корде Буська хорошо бегал,а когда начал подрастать,стал вытворять опасные шуточки. Бежит,бежит себе по кругу,потом резко прыгнет в твою сторону и на дыбы.Передними ногами в голову тебе целится,только успевай уворачиваться.Пришлось взять в руки бич,а зря.Бич его еще больше раззадорил. В итоге о работе на корде на какое то время пришлось забыть.

 Отправлено: 04.12.07 18:46. Заголовок: Первые шаги.

После Нового Года настала пора учиться ходить в упряже.Отец поставил на подсанки(маленькие сани) длинные оглобли. Спокойно,без спешки собрали Бусика,так же не торопясь запрягли.Жеребенок стоял без привязи ни сколько не переживая.
"Ну что, батя,садись,поехали."-сказала я,беря в руки вожжи.
"Нет,нет,я уж пешком вас догоню."-ответил отец.
"Ну как знаешь", и мы тронулись с места.
Немного пошагали,потом легкой рысцой. Буська тротил себе спокойненько,как будто всю жизнь в санках бегал. Чуткий,отзывчивый на малейшее движение вожжей. Еду в санках и думаю:"Ай да умница какой,надо же первый раз как по маслу. Ход ровный,четкий. Молодец малыш!". Смотрю идет наша соседка тетя Люда,по дороге и машет мне рукой. Останавливаю Бусеныша :"Чего,тетя Люда,случилось то?" А она мне в ответ:"Подвези,мол до вырубки,мужикам обед в лес несу."
"Ну садись,только лошадь моя машин боится,ты уж держись покрепче." Села тетя Люда в санки,пошли тихонечко рысью. Снежок падает,солнышко светит,ну прямо как в сказке. Красота! И вдруг нам навстречу лесовоз выворачивает.Буська с ходу в канаву за обочиной. Я то успела соскочить,а вот тетю Люду санками сверху то прикрыло.Я стою на дороге,еле смех сдерживаю,а она бедная из под санок на чем свет меня с конем кроет. Помогла ей выбраться,Буську на дорогу вернула. "Садись" говорю,а она мне :"Да нет уж,спасибо,подвезла,блин! Лучше бы я пешком дошла.".

 Отправлено: 04.12.07 20:55. Заголовок: Напарник. Всю зиму ..

Напарник.

Всю зиму ходил Буська мой в санках.К весне окреп,возмужал,но характер то еще шабутной,как у дитя малого.
Весной как снег сошел,стали больше работать на корде. В июне заездила Бусика под верх, так же, без всяких проблем. Никогда он не пытался даже подыграть,не говоря уже о свечках и козлах. Этот жеребенок принимал все как должное. Я никогда его не лупила.Чуть голос строже сделаешь и он все сразу понимал,переставал баловать. Хотя за что его было ругать?Разве что кусался иногда, да бывало схитрит немного.
Я все время моталась между Питером и Псковом, бывало задержишься в городе дня на три, до отца не дозвониться ,потом как снег на голову.А батя мне говорит:"Да знал я еще вчера,что приедешь.Буська твой со вчерашнего дня ничего не ест, все на дорогу смотрит.". Я отцу сначала не верила, думала утешает меня. А со временем увидела как он мне радуется, если долго не видел. Вот только как он узнавал о моем приезде за сутки, для меня по сей день загадка.
В начале августа пришлось нам с Бусей поработать на себя. Знала,что рановато,поэтому старалась беречь малыша.Жалко мне его,а деваться некуда, сено сгниет,если не прибрать вовремя. А телега сама по себе тяжелая,да еще громыхает. Так вот едем на поле,все в горку да в горку.Буська вроде ничего,идет себе спокойненько. На поле берем копну,загружаем. Идем обратно тихонечко,а к дому ближе дорога под гору уходит. Узкая она,да еще с двух сторон заборы. Выходим на горку, я иду слева,чуть позади Бусика. И тут телега начинает своим весом накатывать на жеребенка,а шлеи-то на лошади нет. Буська всеми силами упирается ногами в землю, да куда там. Хомут уже на ушах,телега под задними ногами. Ну и поскакал мой родненький под горку. Меня к забору телегой придавило,думала кишки вылезут. А мой малыш с телегой через забор маханул. Встал в проход конюшни и не туда, не сюда. Пришлось распрячь бедолагу. Забору конечно тоже досталось,пришлось новый ставить. Слава Богу,что Буська тогда не пострадал. Вот так я на собственном опыте узнала для чего нужна шлея в дуговой запряжке.
В сентябре Буське исполнилось два годика,а он уже много знал и умел.
Осенью мы с Бусей пасли коров,нравилось ему это дело. Среди коров он себя чувствовал королем. Все его боятся и слушаются. Вообщем так и работали с ним бок о бок. Правду люди говорят,что корова в семье кормилица,а лошдь-помощник в трудах. Без верного друга в хозяйстве никуда.

Расставание.

Пришлось мне уехать в Питер надолго. Сначала часто звонила отцу,потом что то со связью случилось,месяц не дозвониться было. Переживала, как там Буська.
И как раз месяц спустя стал мне сниться один и тотже сон: иду я по дороге к дому своему,солнышко светит,тишина кругом, а навстречу Буська идет. Голова опущена, хромает на переднюю правую ногу. Подходит ко мне и голову на плечо мне кладет. Смотрю на него, а у него ножка сломана. Пытаюсь что нибудь сделать и просыпаюсь.И так каждую ночь.
Еще через месяц я все же вырвалась из города.Приехала к отцу, а он мне с порога:"Буська твой два месяца назад погиб, машина сбила. Ребра сломало ему, да ножку правую переднюю. Врач не успел доехать. К утру отмучился Буська наш."
После того,как я узнала о гибели Бусика, он перестал мне сниться. Видимо прощаться приходил дружочек мой.
Возможно он не был чистопородным рысаком,но сердце у него было настоящего рысака.
Было Буцефалу всего четыре года. И какая то пьяная тварь за рулем, забрала его жизнь. Ни за что, просто так.

 Отправлено: 05.12.07 17:12. Заголовок: Слушайте, девчонки, ..

Слушайте, девчонки, вы что, сговорились? Такие грустные истории то Флажок, теперь Буся, вот сижу и опять чуть не плачу.
А вообще то вы молодцы пишите, публикуйте здесь свои рассказы, все это называется жизнь, от нее никуда не уйдешь. Спасибо вам.

 Отправлено: 05.12.07 19:42. Заголовок: Жалко Бусю :sm232: ..

Жалко Бусю

 Отправлено: 22.03.08 23:33. Заголовок: А сколько так лошади..

А сколько так лошадиных судеб внезапно прервалось..Я год назад тож коня потеряла, до сих пор рана в душе..

 Отправлено: 23.03.08 01:07. Заголовок: Господи...аж мурашки..

Господи...аж мурашки по коже....

 Отправлено: 24.03.08 04:25. Заголовок: Света! Почему ..

Света! Почему Ты потеряла коня? Надобыло гонять жеребёнка 5 мин. в верёвке. А вам лень было и возили его к тупым врачам , которые толкали 9 мес. жеребёнку зонд взрослой лошади в горло или в желудок или ещё куда- они сами не знали. Вот и причина , почему потеряла коня.

 Отправлено: 24.03.08 19:20. Заголовок: А я-то думала, отзыв..

А я-то думала, отзывов понаписали, на повесть! Эх!

 Отправлено: 24.03.08 22:54. Заголовок: :sm250: :sm15: Pri..

Primary пишет:

цитата:

Это бы хорошо, конечно, было, только я и так ее писала ...э-э-э... около двух месяцев, каждый день не меньше чем по два часа в день. И правила еще потом месяца два.

вот это работа сделана

 Отправлено: 18.05.08 13:50. Заголовок: da u mnogix losedei ..

da u mnogix losedei tjazeloja zizn osobenno u begovix,pro mnogix slozenni raskazi i postavlenni filmi.u menja est dve istorii.Pervuju losad zovut x.y.z Able u nego bila tjazelaja sudba vse skladovalos k tomu 4to ego skoro otvezut na mjaso kombinat snim zanimalos ku4a naroda vse pitalis nadeiljalis 4to vot odnazdi vse polu4itsja.ego zaezali po stardatnoi sistemi rabotali v ka4alke a on ne vkakuju skakal i vse,togda resili zaezdit ego verxom i skakat na nem.Skakali potom ego zapisivali na ska4ki u4astvoval na ska4kax v veski metssa odin raz daze 4yt ne vigral.Potom ego opjat zapregli v ka4alku i stali rabotat stal begat potexonku viigroval voobsem daval nadezdu,potom v 2004 godu ego zapesali na derbu i on vigral radosti xazjaina i ego rabotnikov ne bilo predela.Potom ego otpravili v Sveziju tam on begal s peremen4ivim uspexom,bil tam 3goda.teper vernulsja obratno za vsju karjeru na dannii momet on zarabotal 800000tisja4 kron i prodalzaet begat na Tallinnskom ipodrome.Vladeliz etogo zame4ayelnogo merina Stefan Stefannson kotorii dal sans etomu konju i ne pozalel ob etom etot kon ego gordast.

 Отправлено: 18.05.08 14:29. Заголовок: :sm1: :sm1: Vtoraj..

Vtoraja istorija eto istorija zerebza American Invader.Poznakomilas ja snim 3 goda nazad 4estnoe slova nikakogo vpe4atlenija on na menja ne proizvel,ja ego toko karmila a drugoi moi naparnik zanimalsja snim vivodil ego i 4istil,zanimalsja eto mjagko skazano Vanja na tot moment bil toko prigodnim dlja ezdi v magazin za vodkoi mne bilo ego zalko no ja predpo4itala bit nabljudatelem i neprinimat s nim ne4ego.No v odin moment mne nadajelo smotret kak Andrei pjanii v umat saditsja na nego i edit za buxlom m magazin ja skazala emu eto v poslednii raz kogda ti edis na nem kudato.Potom ego uvolili za pjanstvo vse losadi perevalilis ko mne i Vanja toze.Kogda ja pervii raz povela ego v levadu on ot menja ubezal ja pol4asa zanim gonjalas togda ja vilozila svoi ves maternii zapas na nego i gatova sama bila ego pridusit.Potom potixonku mi previkali k drug drugu ja perestala ego bojatsja on stal mne nravitsja vse bolse ,no ja ponjala 4to eto zakon kogda pojexala vstre4at na nem roditelei v kiisa v ko4alke tuda mi doexali vprinzepi normalno obratno on menja tasiil prosto zverski ja ego eli derzala i kogda priexala v konjusnju ja ponila eta losad kotoraja mozeet mnogoe nuzno popitatsja i ja poprobuju 4ego bi mne eto ne stoilo.Nasledusii den mi pogovorili s trenerom i resili budem rabotat,edinstvennaja u Vanji problema u nego slabii kopita i na odnom kopite u nego bila tresina dastato4no xorosaja i xod u nego bil smesnoi.No ja verila u nas vse polu4itsja nuzno vremja i ono rabotaet na nas.Na4alis trenirovki kazdii ve4er ja smazivala kopito maslom i tresina potixonku stala stanovitsja mense.Ja rasprasivala pronego kak on popal k Stefanu na konjusnju po4emu dolgo stojal i visnila ego krustnuju istoriju.K Stefanu on popal posle togo kak ego xozjain pokon4il ziznju s samoubistvom i Stefam zabral ego za dolgi ,Vanju ese v detstve slomali kogda u nego boleli nogi v detstve ego neli4eli i u nego stal rakoobraznii xod smotrelas eto uzasno kazalos 4to on ska4et a nasamom dele sol risju,zanim togda uxazivala Lilja on bil ee ljubim4ikom,ona nau4ila ego zelovatsja i vistupala na nem na Tallinnskom ipodrome,potom ona usla prixodili drugije i brosali ego.Potom prisla ja i vse na4ilos ponovoi ja nedala emu propast a on mne.Eta losad pokazala mne 4to ja mogu i 4to umeju ,na tot moment ja na4inala s nulja opita ne bilo nikakogo mi delali s nim pervie sagi k pobede.Vot proslo tri meseza posle trenirovok Vanju zapisivajut na bega eto ego pervii start posle dolgogo zastoja ,i vot dan start kak sei4as u nego bil sestoi nomer vsju destanzuju on bil v spenje 6 tim i vot 500 metrov do vinisa on posol iobognal i sdelal xorosii finis togda ja ponju radosti moei nebilo predela potom on ese zdelal 4 startapervim podrjat,potom posol na ubil,potom opjat vzlet.Potom ego zapisali v sveziju tam losadi na mnogo rezveje nasix i to on molodez on sumel tam priiti 6 tim urval poslednii dengi.Potom Stefan resil ego prodat pomju kogda ja eto uslisala u menja slezi tekli ru4jem ja ne ponemala za 4to za4em togda nuzno bilo snim rabotat ,zalela 4to ja knemu tak privezalas potomu4to ja destvitelno privezalas i poljubila ego on stal dlja menja drugom moim tovarisem,proslo nemnogo vremeni ja zdala kogda ego prodadut no ego ne prodovali i ja raslabilas i zabila vse na4ilos zanovo trenirovki,bega.A odnazdi mne vse nadoelo ja sobrala svoi vesi i usla zvonila dev4enkam sprasivala kak tam Vanjuska kak drugie moi losadi.I potom potixonku stala prixodit kak ljubitel Vanja vna4ale na menja obidelsaja i ne podxodil mol brosila no potixonku ja zanovo zavoevivala ego doverie k sebe a potom i vovse vernulas i nezaleju teper ja sama ezju na Vanje.A 1 raz on daze vigral v Finljandii.Spasibo ogromnoe Treneru i xozjainu bez nix u menja bi ni4ego bi ne vislo za to 4to oni verjat v nego i ne terjajut nadezdu.Nesmotrja na vse u Vanji dobroe serdze i otziv4ivaja dusa nesmotrja 4to ego stoko raz brosali o n tjaniza k ljudjam ljubit vnimanie i lasku,za to 4to on boez pozizni i boritsja do konza,nesmotrja na svoi bolnii nogi nesmotrja na tu bol kotoruju emu pre4injali on xo4et ljubvi i laski i xo4et 4tob onem zabotilis i verit ljudjam.Teper ja na nem sama vistupaju ne vsegda uspesno no mi boremsja i ne sdajemsja mi snim komanda .I verim 4to u nas vse ese v peredi

 Отправлено: 23.05.08 12:49. Заголовок: Вот, хочу с вами под..

Вот, хочу с вами поделиться приятным для меня событием. Повесть "Пакистан" (первую половину) опубликовали в "Беговых ведомостях" № 1 за 2008 год.

http://trotting.ru/knigi_jurnaly/beg_vedomosti/begovye_vedomosti__1_59__2008/

Спасибо Алле Михайловне, и, конечно, "крестной матери" моего детища - Ольге - Апогею!

 Отправлено: 23.05.08 18:30. Заголовок: Иллюстрации уфимской..

Иллюстрации уфимской художницы Светланы Лаптевой к первой половине повести "Пакистан":







Конь, правда, получился не очень похожим на моего героя. :)

 Отправлено: 23.05.08 21:09. Заголовок: Primary Видела, вид..

Primary
Видела, видела...
Искренне за тебя порадовалась!
Поздравляю, Оксан, так держать!

 Отправлено: 24.05.08 06:02. Заголовок: Polinka, спасибо! :s..

Polinka, спасибо!

 Отправлено: 05.08.08 20:35. Заголовок: Вот Света Лаптева ещ..

Вот Света Лаптева еще рисунки для "Пакистана" нарисовала. Планирую их в БВ-2-2008, где должна публиковаться вторая половина повести, но пока не знаю.

Лошади на рисунках, конечно, безо всякой привязки к повести и к ее герою, но ничего - для красоты.

 Отправлено: 05.08.08 20:39. Заголовок: :sm36: ..

 Отправлено: 12.08.08 19:02. Заголовок: Еще: http://s56.rad..

Еще:

 Отправлено: 14.08.08 19:58. Заголовок: И вот такие наброски..

И вот такие наброски:





(тоже Светлана Лаптева).

 Отправлено: 15.08.08 05:34. Заголовок: Приплыли, на рисунке..

Приплыли, на рисунке первые две лошади бегут иноходью! Я вообще не заметила!
Хорошо хоть, есть люди с глазами...

 Отправлено: 17.08.08 19:38. Заголовок: У Светланы лошади оч..

У Светланы лошади очень живо получаются, наброски легкие, мне вообще нравится ее стиль.

 Отправлено: 19.08.08 06:46. Заголовок: Начинаю предваритель..

Начинаю предварительную запись на книгу (небольшую) моих рассказов. Если она будет напечатана (зависит от предполагаемого тиража, то есть числа заявок), то туда войдет "Пакистан", "Один день", "Первая конюшня", и - возможно! - еще один какой-нибудь рассказ. Писать хоть сюда, хоть в личку, хоть на мыло. Число экземпляров - любое .

Единственное - не знаю, как быть с пересылкой за границы России - не выйдет ли книжка "золотой"? Кто имеет опыт, поделитесь, не будет ли пересылка в пять раз дороже самой книги?

 Отправлено: 20.08.08 12:39. Заголовок: Primary Супер! Искр..

Primary
Супер! Искренне тебя, Оксан, поздравляю! Своя книжка - это здорово...

 Отправлено: 20.08.08 12:46. Заголовок: :sm12: Э-э... поздр..

Э-э... поздравлять пока не с чем... Чтобы имело смысл печатать книжку, нужно найти достаточное количество желающих ее купить. Не родственникам же ее на все праздники дарить.

А на книжку о лошадях (тем более о рысаках) вообще-то спрос ... как бы это сказать... не аховый.
О другом писать не умею.

 Отправлено: 21.08.08 12:16. Заголовок: Оксан, меня записыва..

Оксан, меня записывай, конечно.
Думаю, все равно придется сначала книгу издать, а потом по конным ресурсам (и не только по конным) в интернете будем рекламировать. И юмора, юмора, туда побольше, вспомни, к примеру, Джеральда Даррелла. Описание зверюшек, плюс легкий английский юмор - залог популярности его книг во всем мире.

 Отправлено: 21.08.08 12:27. Заголовок: Я тоже встала в очер..

Я тоже встала в очереди на запись.

 Отправлено: 21.08.08 20:19. Заголовок: Оксана,незабудь До..

Оксана,незабудь Долгожителя,мне надо 10экземпляров.Отличный подарок друзьям.да и сама почитаю,в свободное от коневодства,время.Заранее большое спасибо!!!

 Отправлено: 22.08.08 06:01. Заголовок: Долгожитель, вот это..

Долгожитель, вот это дело!
Каждый бы сказал, что ему надо 10 экземпляров, так и книжка бы сразу приобрела реальные очертания!

 Отправлено: 22.08.08 19:07. Заголовок: Primary И мне, и мн..

Primary
И мне, и мне. С автографом только...

 Отправлено: 27.08.08 05:37. Заголовок: Polinka пишет: И мн..

Polinka пишет:

цитата:

И мне, и мне. С автографом только...

вот вот, мне тоже с автографом

 Отправлено: 27.08.08 05:39. Заголовок: Можно даже 2 я девче..

Можно даже 2 я девченке знакомой предложу, она тоже на лошадях помешана

 Отправлено: 27.08.08 20:50. Заголовок: Lubaila, конечно, а ..

Lubaila, конечно, а уж автографы точно не проблема.

 Отправлено: 27.08.08 20:52. Заголовок: я встаю в очередь)) ..

я встаю в очередь))

 Отправлено: 06.09.08 21:06. Заголовок: Оксана,дочитала твой рассказ

Оксана,дочитала твой рассказ "Пакистан". Очено понравился Теперь хочу встать в очередь за твоей книгой.Мне нужно будет 2 экземпляра.Один мне,а другой подружке в подарок.Надеюсь,мне достанется.
Да, не ожидали (я и папа),что ты станешь класным писателем. Продолжай в том же духе. ТЫ СУПЕР!

 Отправлено: 06.09.08 21:15. Заголовок: Привет! Сама нашла? ..

Привет! Сама нашла? Только я соображала, как бы тебе прислать, у меня текста-то нет дома, на работе остался.
Книжки пока нет. Но уж не беспокойтесь, без нее не останетесь!

 Отправлено: 08.09.08 00:14. Заголовок: конечно же сама нашла...

Оксаночка,конечно же, сама нашла.Долго искала Оказывается,не очень легко(для меня) найти этот сайт.Делала запрос,появлялись какие-то левые сайты, в другую степь.Папа, ещё не читал.Но все равно(по первой части),он рад,что у нас в роду появился талант .А как ты догадалась,что это пишет твоя сестра?
Если ты пришлёшь книгу,то текст не надо.Там же будет входить этот рассказ.Хотя,если не трудно,пришли вторую часть. ТЫ СУПЕР! ТЫ ЛУЧШЕ ВСЕХ! ЖДЕМ ТВОИХ НОВЫХ РАССКАЗОВ.

 Отправлено: 26.09.10 21:20. Заголовок: Прочитала повесть и ..

Прочитала повесть и два рассказа..
Повесть очень понравилась
Не могла оторваться :)

рассказы затронули..душу зацепило...

Primary , красиво, достоверно и хорошо пишете!
Fiesta060573, очень понравилась ваша фраза "Возможно он не был чистопородным рысаком,но сердце у него было настоящего рысака."

 Отправлено: 30.09.10 19:41. Заголовок: JM, спасибо большое!..

JM, спасибо большое!!

 Отправлено: 30.09.10 21:20. Заголовок: Primary , я тоже хот..

Primary , я тоже хотела бы заказать твою книгу,в 2 экзмеплярах.